– Пошлину надо платить все равно! – агрессивно окрысился служитель.
Садух, не разговаривая, достал местные деньги. Их роль в этом мире выполняли банковские расписки особого рода. Выглядели они как листик очень тонкой кожи, покрытый для меня загадочными узорами. Служитель успокоился и даже, по-моему, обрадовался, смахнув со стола разложенные крестики.
– Имя?
– Илия.
Служитель тихо ругнулся и начал переставлять кубики.
– В твою семью пишем? – переспросил он Садуха.
– Я же уже сказал! – нахмурившись, ответил тот.
– Формальности. Так положено. Давайте ваш крестик, – начал оправдываться служитель.
Садух снял и протянул свой крестик. Человечек, развязав шнурок, на котором висел крест, вставил последний в пенал. И протянул руку мне. Я догадался, сняв свой крестик, расстегнул цепочку и протянул его служителю. Тот повертел крестик в руках, хмыкнул, но ничего не сказал и тоже вставил его в пенал. Щелкнула крышка, и тут же нам вернули наши крестики.
– До свидания, уважаемые! – прорезалась неожиданная вежливость у служителя.
– До свидания! – ответили мы и вышли на улицу.
5
Я стоял на крошащемся каменном балкончике над глубоким, метров пять, оврагом, дно которого и противоположный склон заросли какими-то местными кустами, походившими на высоченные пучки пушистых перьев, торчавших из земли. Часть балкончика обрушилась вместе с половиной небольшого то ли домика, то ли сарайчика, который был выстроен на нем, и теперь громоздилась на дне оврага кучей пыльных обломков. Уцелевшая часть, по-видимому, кухня с подобием туалета, опиралась на несколько деревянных балок, заделанных в скалу, и, вероятно, по этой причине уцелела. Овраг располагался в самом дальнем конце сужающейся долины и был окружен высокими склонами нависающих над городом холмов. Фактически здесь уже никто не строился, и рухнувший домик был чей-то попыткой соорудить себе нечто вроде загородного поместья. Попыткой тем более понятной, что в черте города любое строение облагалось налогом. Светило солнце, ну, или что тут у них, и я, щурясь, обозревал мою новую недвижимость.
Как я уже говорил, меня беспокоили две тайны, и эти же тайны манили меня. Тайна моего попадания сюда и тайна Скелле. Прав я или не прав, но мне казалось, что они связаны. Ничего другого мне в голову просто не могло прийти, так как только эти факты никак не вписывались в мою картину мира. Я двигался, как акула двигается на запах крови. И, конечно, я не мог оставаться с Садухом и его семьей. Магия и разгадка моего путешествия были не в лесах Облачного края – они были там, в городах у побережья далекого океана. Мне было жаль, что я не был до конца откровенен с ним, но, в конце концов, мне кажется, он меня понял. Во всяком случае, расстались мы по-дружески, хотя и понимали оба, что шанс увидеться еще раз был минимальным.
Он помог устроиться мне грузчиком и уборщиком на местной бирже, хотя мне показалось, что у него был какой-то тайный расчет на это – какие-то планы, в которых ему нужен был свой человек на складах. Он же договорился