– Пришли, – сказал он, когда мы остановились напротив небольшого домика, прилепившегося к подножию развалин по виду довольно древней каменной башни. Из чего был построен остальной город, я пока не задумывался, так как все дома были оштукатурены и покрашены разными оттенками кремового цвета.
Войдя внутрь, мы обнаружили скучающего толстого человечка, сидящего на своеобразной одноногой версии табуретки рядом с большим столом. Человечек носил длинную синюю мантию и был, как и большинство горожан, стрижен под горшок.
– Доброго дня, – поздоровались мы.
– Чего вам? – не ответив на приветствие и не двинувшись с места, поинтересовался последний.
– Нам бы освидетельствование пройти.
– Где ребенок? – так же лениво процедил служитель.
– Вот, – ткнул в меня пальцем Садух.
Человечек оживился и впервые за время разговора пошевелился на своей табуретке, уставившись на меня довольно умными глазами.
– Он – мун, ганнер, теперь он член моей семьи.
– Чего-то на ганнера он мало похож! Видал я их пару раз!
– Бреется.
– Чего делает?
– Ну, срезает бороду ножом.
Человечек неожиданно живо подскочил ко мне, всмотрелся в мое лицо и успокоился.
– Первый раз вижу такого ганнера! Разговаривает?
– Я же сказал, он член моей семьи.
– А вы, собственно, кто?
– Я – Садух! – спокойно и с достоинством ответил тот.
Похоже, имя произвело на служителя нужное впечатление, глаза его как-то метнулись, он вернулся на свою табуретку и уже официальным тоном сообщил:
– Ждите. Ее самость примут вас!
Мы помялись на месте. Никакой другой мебели, кроме стола и табуретки служителя, в комнате не было. Из-за закрытых дверей не доносилось ни звука.
– Может, нам пока погулять? – спросил я, обращаясь одновременно и к Садуху,