– Часы у вас есть?
– Нет, нет, – говорю. Ох, как мне было неловко! – Как вас зовут? – спрашиваю. На ней была только одна розовая рубашонка. Ужасно неловко. Честное слово, неловко.
– Санни, – говорит. – Ну, давай-ка.
– А разве вам не хочется сначала поговорить? – спросил я. Ребячество, конечно, но мне было ужасно неловко. – Разве вы так спешите?
Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.
– О чем тут разговаривать? – спрашивает.
– Не знаю. Просто так. Я думал – может быть, вам хочется поболтать.
Она опять села в кресло у стола. Но ей это не понравилось. Она опять стала качать ногой – очень нервная девчонка!
– Может быть, хотите сигарету? – спрашиваю. Забыл, что она не курит.
– Я не курю. Слушайте, если у вас есть о чем говорить – говорите. Мне некогда.
Но я совершенно не знал, о чем с ней говорить. Хотел было спросить, как она стала проституткой, но побоялся. Все равно она бы мне не сказала.
– Вы сами не из Нью-Йорка! – говорю. Больше я ничего не мог придумать.
– Нет, из Голливуда, – говорит. Потом встала и подошла к кровати, где лежало ее платье. – Плечики у вас есть? А то как бы платье не измялось. Оно только что из чистки.
– Конечно, есть! – говорю.
Я ужасно обрадовался, что нашлось какое-то дело. Взял ее платье, повесил его в шкаф на плечики. Странное дело, но мне стало как-то грустно, когда я его вешал. Я себе представил, как она заходит в магазин и покупает платье и никто не подозревает, что она проститутка. Приказчик, наверно, подумал, что она просто обыкновенная девчонка, и все. Ужасно мне стало грустно, сам не знаю почему.
Потом я опять сел, старался завести разговор. Но разве с такой собеседницей поговоришь?
– Вы каждый вечер работаете? – спрашиваю и сразу понял, что вопрос ужасный.
– Ага, – говорит. Она уже ходила по комнате. Взяла меню со стола, прочла его.
– А днем вы что делаете?
Она пожала плечами. А плечи худые-худые.
– Сплю. Хожу в кино. – Она положила меню и посмотрела на меня. – Слушай, чего ж это мы? У меня времени нет…
– Знаете что? – говорю. – Я себя неважно чувствую. День был трудный. Честное благородное слово. Я вам заплачу и все такое, но вы на меня не обидитесь, если ничего не будет? Не обидитесь?
Плохо было то, что мне ни черта не хотелось. По правде говоря, на меня тоска напала, а не какое-нибудь возбуждение. Она нагоняла на меня жуткую тоску. А тут еще ее зеленое платье висит в шкафу. Да и вообще, как можно этим заниматься с человеком, который полдня сидит в каком-нибудь идиотском кино? Не мог я, и все, честное слово» Селинджер Над пропастью во ржи
Понимаешь разницу между нами