Результатом этих усилий стало разделение всей западной науки на «естественные науки» о природе с одной стороны, с которыми имеет дело эмпиризм, и на «науки о духе» с другой стороны, с которыми имеют дело спекуляции Канта. Так, «науки о духе» стали частью спекулятивной мистики немецкой философии Канта, Фихте, Гегеля. Это спекулятивная мистика, берущая начало в субъективизме Канта, развивающаяся в «чистую субъективность» «интеллигенции самой по себе» у Фихте совершенно отрицает объективную реальность. На ее основе возникла философия истории как множественных самобытных уникальных цивилизаций, не связанных никакими общими закономерностями человеческой природы.
В результате естественное право, основанное на законах общей человеческой природы, было отвергнуто, как ложное. А позитивное право, проистекающее из договоров и контрактов, было принято. Так, Поппер противопоставляет социальные «науки», законы которых могут быть только законами договорными, юридическими (а значит основанными на силовых институтах) – естественным наукам, основанным на законах природы.
Так возникла современная парадигма социальной науки, представленной двумя совершенно несовместимыми теориями: теорией дарвинизма с одной стороны, которая редуцирует психику до животного приспособления к среде; и теориями спекулятивной мистики, которая мистифицирует дух человека, представляя его не как природную энергию, основанную на способности видеть законы природы, а как мистику тайны и откровения, «бытия в себе» Гегеля, «интеллигенции самой по себе» Фихте, «законодательствующей святости» Канта. Именно в силу своей абсурдности и своей несовместимости эти теории дополняют и поддерживают друг друга, составляя безобразную физиономию современной научной парадигмы.
Сам термин «парадигма» – порождение субъективизма и скептицизма эмпиризма. Автор теории научных революций и сам мыслит в рамках дарвиновской парадигмы. Я принимаю термин как психологическую часть его теории, которая объясняет, почему сложившееся мировоззрение мешает увидеть очевидные факты, которые выпадают из этого мировоззрения. Но я не принимаю теории Томаса Куна в том смысле, в котором она является логическим продолжением теорий Поппера и Фуко об отсутствии истины, объективного знания и отрицания познания как накопительного процесса, приближающего нас к истине. Вместо объективного знания и истины – субъективизм, интерпретации, просто смена мировоззрений, не связанных между собой, как декораций в театре, «прерывности» между «дискурсивными формациями» и взаимное «убийство» конкурирующими теориями друг друга.
Когда Кун говорит, что Эйнштейновская революция