– Я это давно понял, – Василий хотел курить. – Немец, так чисто говорящий по-русски, не может не иметь отношения к разведке. Я очень хочу закурить, дайте сигарету, господин майор.
– Сигареты будут позже, – майор помолчал. – Если мы придем к сотрудничеству. Учтите, Борзяк, за смерть германских солдат я могу поставить вас к стенке. Но я спасаю вас от расстрела, предлагаю сотрудничество и материальную выгоду, если вы будете послушны.
– Как же это будет происходить? Я имею в виду это самое сотрудничество, – Борзяк пытался обходиться без блатных выражений, это было трудно, но он старался.
– Я планирую отправить вас в Москву. Мало того, я сделаю так, что вы будете служить в органах госбезопасности. Вы будете сыты, обуты, одеты, а главное вы будете жить, Борзяк. А тысячи русских солдат проливают свою кровь, пытаясь остановить наш стремительный прорыв к Москве. И вы знаете, Борзяк, они его все-таки остановили. Наступление германских войск на Москву, по большому счету, провалилось. Блицкрига не будет. Война приобретает затяжной характер. В свете последних событий, нам понадобятся агенты в Москве, и вы будете одним из них. Первое время, очевидно, для вас и заданий не будет, потом я подумаю, как вас использовать. Вы будете не один, работать станете в паре. Сейчас ваш напарник поправляется в нашем лазарете, у него отдельная палата, ему предоставлен личный врач и первоклассный уход. Через две недели, я думаю, он окрепнет, и вы с ним встретитесь.
– Это что ж за земеля? – хмуро поинтересовался Шалый, мысленно представляя себя в форме сотрудника госбезопасности. – Что за кореш, господин майор, поди, из блатарей кто?
– Да нет, Василий Иванович, это старший лейтенант госбезопасности Антон Зубарев. Помните такого? Вы от него и его людей бежать из эшелона изволили.
– Легавый этот? – Вася присвистнул. – Жив, выходит, сучара. Братаны, значит, всей кодлой полегли, а этот красноперый жив-живехонек. Ну, дела….
– Господин Борзяк, давайте без ваших грубостей, – немец поморщился. – Мы же договорились.
– Извините, погорячился! Согласен я к вам на службу идти, господин майор. Лучше гэбэшную форменку напялить, чем в деревян-бушлат обрядиться. Послужим, так сказать, Великому Рейху, – Борзяк поймал на лету, брошенную ему немцем пачку сигарет.
– Я знал, что вы согласитесь, – фашист самодовольно ухмыльнулся. – И Зубарев согласится. Куда ему деться?
– А как же мы обратно-то попадем? – Борзяк пожал плечами. – Если даже мы к нашим, я имею в виду, ну, бывшим нашим, выйдем, они же нас сразу к стенке прислонят. Мы же с немецкой