Савушкин сел, зажав трость между колен и опершись на ней руками.
– Gustav, weißt du hier in Polen, was an der Ostfront passiert[30]? – Спросил он у коменданта.
Герр фон Тильзе пожал плечами.
– Die Bolschewik kommen. Wir verließen Vitebsk und Bobruisk. In der Ukraine gibt es Kämpfe in Galizien. Gefällt dir nichts verpasst?[31] – и улыбнулся.
Савушкин в изумлении даже поначалу не знал, что ответить. «Оставили Витебск и Бобруйск»? А то, что колонны немецких пленных все дороги в Смоленской области забили – это что, фунт изюму? Что дюжина ваших генералов уже в плену, а ещё столько же – вот-вот сдастся – это как? Захваченными немецкими пушками наши сапёры болота гатят! Хотя… Может, ему на всё это просто наплевать? И Савушкин согласно кивнул.
– Die Situation ist kompliziert. Wir verließen Witebsk am 23. Juni und zwei Tage später, an der Überquerung der Beresina, wurden unsere Fahrzeuge von russischen Flugzeugen niedergebrannt. Ivanen ging auf den Kopf![32] – Сейчас надо подпустить трагизма, желательно – со слезой…
Комендант в ответ лишь развёл руками.
– Das ist Krieg, mein Junge. Beim Heulen töten. Vor drei Jahren sind wir fröhlich und trotzig durch Russland gelaufen, jetzt sind sie an der Reihe…[33]
А коменданту-то, похоже, наплевать на всю эту заваруху, полыхающую вокруг… Сколько ему сейчас? За полтинник? Значит, воевал в ту войну. И пережил на своём фронтовом веку всё, о чём рассказывал «товарищ Ульрих» на лекциях – эйфорию патриотизма первых августовских дней четырнадцатого года, ярость наступления, горечь от потери товарищей, и, в конце концов – осознание полный бессмысленности ежедневно пожирающей тысячи жизней кровавой мясорубки… Старый и мудрый человек – которого старшие товарищи пристроили на непыльную должность военного коменданта в тихой польской глухомани. Небось, и обер-лейтенанта получил ещё тогда, в пятнадцатом-шестнадцатом году. Да так потом и демобилизовался. А в тридцать девятом его призвали снова, и опять – обер-лейтенантом. Так и тянет лямку, равнодушно глядя на суету вокруг. Плевать ему на эту войну… Что ж, тем лучше!
– Gustav, kannst du das Hauptquartier unsere division? Was wird für uns bestellt? Sie verstehen, die Situation ist kompliziert…[34] – И Савушкин посмотрел на коменданта с затаённым намёком на своё решительное нежелание получить быстрый ответ.
Фон Тильзе усмехнулся.
– Ich nehme an, es wird viel Zeit in Anspruch nehmen. Umzug, Adressänderung… Ich denke, Sie müssen drei oder vier Tage warten![35]
Савушкин кивнул.
– Wir werden warten. Wir haben genug zu essen. Aber wir haben Kraftfahrzeuge verloren…[36]
Комендант снисходительно улыбнулся.
– Warum brauchen wir Landsleute? Ich werde dir helfen, Ernst. Ich habe einen Opel, der wegen einer Panne stehengeblieben ist. Sie unterschreiben es in Empfang – und gehen zu sich selbst![37]
– Aufschlüsselung? Ist es fehlerhaft?[38]
Фон Тильзе махнул рукой.
– Genneke – du hast ihn gesehen, er hat dich zu mir gebracht – erst gestern hat er ihn repariert. Nimm es weg![39] – И с хитрым прищуром посмотрел на Савушкина. А затем спросил, как бы между прочим: – Eberhard Weidling-Sauckel, Mitinhaber der Stockerau Bank – nicht Ihr Verwandter? Sie sind aus dem brandenburgischen Weidling, oder?[40]
Савушкин про себя улыбнулся. Тонкий и деликатный намёк; пожалуй, с этим фон Тильзе можно иметь дело… Как там говорил майор Дементьев,