– Прости, – сказала Катя. – Уже так поздно, тебе давно домой пора…
– Да не смеши. Стояла бы я весь вечер в пробках у нас на Рублевке. А так я прекрасно время провела. Теперь поеду с огоньком.
– Слушай, – вдруг спохватилась Катя, – а как же ты поедешь? Ты же выпила!
– Спокойно, я водителя вызвала. А могла бы и сама доехать с тем же успехом. Подумаешь, дело большое! Не так уж много я выпила. С моими номерами никто бы меня не тронул.
Через две недели квартирка над галереей преобразилась. Катя нашла в магазине тканей бордовый ситец в деревенский цветочек, сшила чехлы на диван, стулья и на эргономическое кресло ядовито-зеленого цвета. «Кресло руководителя». Что ж, в этой галерее она за старшего, она руководитель. Она развесила по всей квартире свои картины, чтобы стены не выглядели голыми, расставила несколько цветочных горшков с зеленью, покрыла, как и хотела, стол скатертью…
Кроме того, Катя купила бархат вишневого цвета, сделала из него шторы в обе комнаты, покрывало на кровать королевских размеров – наконец-то, после стольких лет, ей довелось выспаться по-человечески! – и ту самую скатерть. Даже бахрому не поленилась пришить, а на кухне повесила веселые ситцевые занавески.
Этери пришла в восторг.
– Катька, ты упустила свое призвание. Надо было в дизайнеры идти. Я таких халтурщиков знаю, таких заклинателей змей… Втюхивают лохам разную хрень, а те слушают открыв рот и верят…
– Ты видишь меня в такой роли? – удивилась Катя.
– Да нет, ты не понимаешь… Теперь это и впрямь квартира, а не контора, здесь хоть жить можно. Ты могла бы нечто подобное делать для других. Бешеные бабки огребала бы. Я тут недавно была у одной… Ей внушили, что сейчас в моде синие стены. Так у нее вся гостиная в синий цвет покрашена и карельской березой обставлена. С синей бархатной обивкой.
– Синий прекрасно сочетается с карельской березой, – не поддержала подругу Катя.
– Обивка – да, это я еще понимаю, но не стены же! Прямо как у Ива Клейна. Помнишь, мы по истории искусств проходили?
– Помню, – устало кивнула Катя. – Синяя Клейна есть в каталоге красок.
Художник-концептуалист Ив Клейн разработал в 50-е годы ХХ века собственный оттенок синей краски, назвал ее «международной синей Клейна», запатентовал и покрывал ею полотна, трехмерные пространства и даже тела людей, предлагая человечеству «эстетически освоить небо», как он сам выражался.
– Я там огляделась кругом… – продолжала Этери, – ну чисто компания вурдалаков. Чувствую, сатанею. Говорю Левану: «Левушка, – говорю, – увези меня отсюда, пока я кого-нибудь не покусала». Ну, у нас с ним процесс отлажен. Я ускользаю куда-нибудь на балкон или на лестницу, да просто отхожу подальше, если толпа большая, а он остается на самом виду. Звоню ему на мобильный. Он берет трубку, с озабоченным видом говорит: «Да… Да…» Потом извиняется перед хозяевами, мол, неотложные дела требуют… Забирает меня, и мы линяем. Короче, Склифосовский,