– Как-то за ним раньше не водилось подобных зависаний.
– Все когда-то бывает в первый раз, – глубокомысленно протянула Катя, сама не очень веря в подобное объяснение. – А в милиции что говорят?
– Ищут, – развел руками Ленчик. – Сами хотят Антона допросить по факту нападения на охранника и агентство.
– Ну, всем известно, как наша милиция рьяно работает.
– Вот и я о том же.
– О чем – о том же? – прищурилась Катя.
– Да пора уже, чтобы за дело Антона взялся настоящий профессионал!
– Ты на Пашу Синичкина намекаешь?
– Именно. На него.
Тон Екатерины заледенел.
– Ну и обращайся к нему сам.
– Он же не мой бойфренд, – надул губки Лелик, – а твой.
– Он мой бывший бойфренд.
– Какая разница!
– Нет, это дьявольская разница. Не могу я после всего, что было, звонить ему, а тем более о чем-то просить.
– Катюшечка, – капризно скуксился Ленчик, – ты же понимаешь, что если я (или, допустим, мама моя) к Синичкину обратимся – нам придется ему платить. А у нас денег нет, да если б и были – мама не согласится их на Питоху тратить. А для тебя Синичкин бесплатно Антона разыщет, да еще счастлив будет, что ты его помочь попросила.
– Нет, – решительно покачала головой Катя. – Не стану я Пашке звонить.
– Ну, Ка-а-атечка!.. – жалостливо протянул Коноплев-младший.
– В конце концов, – отрубила Екатерина, – у твоего Антона свои родители есть. Пусть они к Синичкину и обращаются – или в другое сыскное агентство.
– Да не потянут они агентство! Они ж из Ярославля! Папаня у него пожарным на нефтеперегонном заводе работает, а маманя – в районной библиотеке. Откуда у них деньги, а сыскные агентства, я узнавал, в день от пятисот баксов требуют… И потом, неохота их раньше времени дергать.
– По-моему, время уже пришло.
– А по-моему, тебе, тетечка, твоя гордость важнее, чем жизнь и здоровье молодого человека – надежды отечественной науки.
– Лелик, не надо демагогии, – поморщилась Калашникова. – Никакой особенной надежды отечественной науки я, из твоего рассказа, в лице Антона не вижу. А вижу – безответственного лоботряса и керосинщика.
– Значит, раз лоботряс и керосинщик, – насупился Ленчик, – то и не человек теперь?
– Не передергивай! Ты тоже, мой дорогой, бездельник и выпить не дурак. Но ради тебя я – не дай бог, конечно, – все, что угодно, сделаю.
Ленчик растерянно заморгал, а Катя решительно продолжала:
– И делала уже. Потому что ты мне – родной. А твой Питоха мне никто. Я его даже не видела ни разу.
– Ладно, – вздохнул Ленчик, – твою позицию я понял. Извини, что побеспокоил.
Он встал из-за кухонного стола.
– Ну и куда ты отправляешься?
– Искать Антона. Сам.
– Детский сад, – якобы в сторону прокомментировала Екатерина. – Ясельная группа. Как сейчас помню: когда я в тебя манную кашу впихивала,