Утром следующего дня – а это было 30 декабря – гости, в том числе и Глеб, проснулись поздно. Семен Матвеевич давно уже уехал в контору, так что потчевала приезжих завтраком одна хозяйка.
За ночь убрались куда-то тучи, небо очистилось, и на дворе стоял волшебно-прозрачный солнечный день.
Завтракали в просторной кухне, обшитой деревом и украшенной огромными блюдами семеновской росписи, играющими пламенными красками от яркого света, льющегося из широкого окна.
– Какая у вас тут красота, тетя Злата! – восторгалась Вика, глядя через окно на голубые елочки у самого дома, усыпанные сверкающим снегом.
– А тишина! – добавил Николай Николаевич.
– И красота, и тишина в наличии, – усмехнулась Злата Леонидовна, подавая всем кофе со сливками. – Особенно хорошо, если на недельку-другую.
– В город тянет? – спросил Вербицкий.
– Еще бы, – со вздохом призналась хозяйка. – Я же городская до мозга костей. Дачку здесь иметь не отказалась бы, а вот жить постоянно…
– И Семен Матвеевич того же мнения? – продолжал интересоваться Вербицкий.
– Спросите у него, – ответила Ярцева и переменила тему: – А вам как в Москве? Небось совсем превратились в коренных столичных жителей?
– Да как сказать… – неопределенно ответил Николай Николаевич. – В Москве, конечно, масштабы другие. Но, признаюсь честно, никак не привыкну к сутолоке, коловороту людскому. А транспорт! Переполненное метро, автобусы… Иной раз это просто убивает! Выбраться куда-нибудь в гости – целая проблема.
– Но вас, наверное, это не касается, – перебила гостя Злата Леонидовна.
– В каком смысле? – не понял Николай Николаевич.
– Ну, видимо, у вас персональная машина.
– Никакой персональной.
– Как? – изумилась хозяйка. – Начальник главка! Член коллегии!
– Ну и что? – пожал плечами Вербицкий. – Персональные только у министра и его заместителей. Я же пользуюсь одной «Волгой» на двоих. И чтобы не ссориться, мы договорились, что каждый ездит через день.
– Ну и ну! – все еще удивлялась Ярцева. – Ведь вы вершите огромной отраслью! На всю страну! Это же выше, чем председатель облисполкома!
– В принципе да, – кивнул Николай Николаевич.
– Но ведь в Средневолжске у вас была персональная! И, насколько я знаю, даже два шофера!
– Было, было, – улыбнулась Вика. – Случалось, едешь в папиной машине, регулировщики честь отдают.
– Не тебе же, – усмехнулся Вербицкий.
– Вот я и говорю: самой машине козыряли! – засмеялась Вика. – Здесь папа был кум королю! Знаете, я очень стеснялась. Особенно в школе. Везде меня совали первой. Учителя помнили день моего рождения, поздравляли. Ученики добивались дружбы. А за спиной – шептались. – Она вздохнула. – Спросите у Глеба, что обо мне говорили за глаза. Так ведь, а?
Все посмотрели на Ярцева. А он не знал, что ответить.
– Что ты, Вика, – пробормотал Глеб, ошарашенный вопросом, и вспомнил ее прозвище