Как только мы приходим на место лова, сразу прилетают несколько серых попрошаек – ворон. Они рассаживаются неподалёку и ждут. В их компанию затесалась большая морская чайка, которую вороны все время пытаются отогнать. Но чайка на вороньи уговоры не поддается; видно, что очень голодная.
Наши отцы берут по пешне и умело бьют ими по льду. Лёд не очень толстый, поэтому лунки пробиваются быстро. Лунок делается несколько, чтобы искать рыбу. И для нас тоже пробиваются. Мы можем ловить в любой свободной лунке. Но этих самых свободных лунок совсем мало, потому что отцы почти все лунки уже заняли своими снастями. Лунки они пробили так, чтобы видеть сразу несколько, и, если будет поклёвка, сразу подбежать. В самых близких лунках отцы «мормышат», то есть ловят мормышками. А ещё блеснят, подвешивая на леску тяжёлые зимние блесны.
Дядя Петя показывает нам, как сделать, чтобы лунка не замёрзла. Он даёт нам по специальному черпачку. Черпачок похож на большую ложку для супа, с дырками для прохода воды. Когда мороз начинает затягивать лунку льдом, надо черпачком этот новый тонкий ледок вычерпать. И тогда леска не примерзает.
На мотыля и красную икру. Глубина над каменной банкой небольшая, около трёх метров, поэтому мы с Сашкой справляемся со своими удочками уверенно. На наших удочках подвязаны по две мормышки, внизу – золотая, а над ней – серебряная. Мормышки наживляем мотылями и опускаем в лунки. Как только лески слабеют, это значит, что наживка достигла дна. Тогда мы чуть-чуть приподнимаем лески и пристегиваем поплавки. Всё готово. Остается только ждать.
А у отцов уже вовсю клюёт. Мы видим, как они одну за другой вытягивают разных рыб. Окуней, плотву и подлещиков. Пока не крупных. Отцы подсекают, потом бросают удочку на лёд, хватают леску руками и, быстро перебирая её, вытаскивают на лёд очередную добычу. Отцепляют, снова наживляют мотылей и опускают в лунку.
Когда в клёве наступает затишье, перекуривают. Достают портсигары с папиросами и вежливо предлагают друг другу. Нам смешно, потому что папиросы одинаковые. И мой отец, и дядя Петя курят только «Беломорканал» фабрики имени революционерки Крупской. Нам все говорят, что курить вредно, но почему же тогда курительную фабрику, капля никотина из которой убивает лошадь, назвали в честь верной жены Владимира Ильича? Мы не знаем, курил ли Ленин, но решаем, что Надежда Константиновна уж точно табачком баловалась. Когда мы вырастем, мы тоже будем курить «Беломор», потому что нам надо брать пример с выдающихся революционеров. И революционерок. Когда мы сообщаем свои мысли отцам, те смеются и объясняют, что мы перепутали папиросы с конфетами: «Беломорканал» выпускает фабрика имени революционера Урицкого, а фабрика имени Крупской делает прекрасные шоколадные конфеты. И мы понимаем свою ошибку, но, если разобраться, то ведь Урицкий – тоже революционер, и с него всем надо брать пример, в том числе и по поводу его революционного