Естественно, у таких, как мы с Роном, родовой магии не имеется. И неизвестно, то ли это такой специфический признак неаристократии, то ли еще что.
И сильнее всего аристократия боялась, что родовая магия прекратит свое существование вместе с принятием закона Арчибальда. Странно, что пока никто не высказался… Но, возможно, все еще впереди.
– Не то чтобы прям все… – протянул Рон в ответ на мой вопрос. – Но многие. По крайней мере, по рассказам Велмара, так.
Друг общался с Агрирусом в разы больше, чем я, – проректор был его научным руководителем, как у меня Валлиус.
Агрирус – прекрасный артефактор, и будь у него чуть выше дар, давно стал бы архимагистром. Но увы – у него семьдесят девять магоктав, а к испытаниям на звание архимагистра традиционно допускались только маги с более чем восьмьюдесятью.
Мне на его месте было бы обидно. Всего-то одна магоктава – а какая возможность потеряна!
– А сам-то он как к этому относится?
Рон пожал плечами.
– Весьма безразлично. Он и так, по сути, ректорствует за Арманиуса, который только бумажки подписывает. В общем, в его жизни ничего особо не изменится.
– Оклад выше будет.
– Это да. – Друг улыбнулся. – Но не настолько, чтобы ради этого разбивать лбом стену. А Арманиуса просто многие не любят.
Что ж, я понимала этих «многих». Ректора сложно любить. У него не сахарный характер, и, кроме того, он слишком идеалист для того, чтобы перед кем-либо пресмыкаться или кого-то слушать.
– А сейчас вообще… Пятнадцать погибших молодых архимагов на его совести. Это крупнейшая потеря в истории Альганны среди охранителей, и говорят, что она случилась из-за его недальновидности. Еще и император по этому поводу молчит, так что слухи ходят и ходят… Знаешь, сколько всего я уже узнал за эту неделю? Хоть роман пиши. «Альганна. Скандалы, интриги, расследования».
Наконец принесли заказ, и я, нервно пригубив пиво, сказала:
– Несправедливо обвинять в этом мага, который сам чуть не погиб и спас до этого кучу жизней.
Рон усмехнулся, тоже делая глоток из своей кружки.
– Эн, ты в чем-то такая же идеалистка, как ректор. Знаешь, что в его случае ужаснее всего?
– Что?
– Две вещи. Вещь первая – это его абсолютная непрошибаемость в некоторых вопросах. Многие аристократы говорят, что договориться с Арманиусом нереально. И вторая… он ведь дружит с Ареном.
– С императором?!
Удивительно, но я впервые об этом слышала.
– Да. И то, что император лоббирует все годы своего правления, приписывают влиянию Арманиуса.
– Но