– После того несчастного случая с ним, уже почти четыре года.
– Он тебя этому обучал?
Мадлен с удивлением подняла голову и натолкнулась на внимательный заинтересованный взгляд Лукаса.
– Нет, конечно же, нет. До этого тут был только Вильгельми. Но когда с отцом это случилось и мы вообще не знали, справится ли он… – Она на миг запнулась, отдаваясь воспоминаниям. – Кому-то нужно было брать это на себя. Мать не могла, ей с головой хватало ухаживать за отцом, да и за моими сестрами с братом. Кроме того, она же…
– Не особо разбирается в ведении торговых дел?
Мадлен застенчиво пожала плечами.
– Я была единственной, кто не растерялся, когда нужно было складывать числа, вести бухгалтерские книги и вообще понимать, как это – торговать тканями.
– И тогда ты вскочила в седло и с тех пор его не покидаешь. Могу поспорить, твой отец переложил на тебя уже значительную часть ваших дел, хотя сейчас он сам мог бы ими заниматься. В противном случае, он бы никогда не пошел так спокойно на заседание совета, зная, что у тебя здесь встреча с торговым партнером-мошенником.
– Он не мог знать, что Шубкнехт приедет сегодня. Тот должен был быть здесь еще на прошлой неделе.
Лукас улыбнулся.
– Ну, если бы он хотел быть здесь, точно велел бы кому-нибудь дать ему знать о прибытии поставщика. Однако он оставил это тебе, Мадлен, и поступил совершенно правильно. Ты управляешься с вашим семейным делом так, как не каждый бы мужчина смог.
– Да у меня просто нет другого выхода, я должна это делать, иначе мы бы здесь уже давно разорились. Времена жуткие. Нам пришлось уже столько поставок утратить, потому что или мародерствующие солдаты их разворовывают, или официальные власти просто конфискуют на нужды армии. Кто-то должен думать о том, чтобы сохранить то, что у нас еще осталось, а потом, может быть, и приумножить. И вот поэтому мы торгуем всеми видами тканей, даже шелком.
– Правда? – Лукас с любопытством заглянул через плечо Мадлен вглубь склада. – Я могу посмотреть? – И, не дожидаясь ответа, прошел мимо нее и начал рассматривать хранящиеся ткани. – Это моя вина.
Мадлен последовала за ним, не понимая, откуда у него вдруг возник интерес к тканям.
– Отец всегда отдавал предпочтение шерсти, льну и хлопку. Естественно, эти ткани и сегодня, как и раньше, составляют значительную часть наших доходов. Однако я посчитала хорошей идеей расширить выбор товаров и закупать у нескольких поставщиков, чтобы уменьшить риск, если какая-то поставка не дойдет до нас. Кроме того… – Она немного колебалась, потому что еще никому об этом не рассказывала. – Я всегда любила шелк. Особенно атласный. А когда пробуешь на ощупь дорогую, высокого качества, тканую золотом парчу, это чувство не сравнить ни с чем.
Лукас оторвался от изучения разложенных рулонов ткани и быстро повернулся к Мадлен.
– И та и другая чертовски дорогие в продаже. Я сомневаюсь, что в Райнбахе и его окрестностях так уж много семей, которые могут себе позволить такие ткани. Может быть, Шалли и, конечно