– Ну рассказывай, как у тебя дела, – велела Антону, протягивая ему кружку с чаем, на боку которой «сидел» пухлый снегирь. Это была её любимая кружка.
– Да пойдёт, – коротко ответил он и замолчал, то ли стесняясь, то ли осторожничая.
– Что в школе?
– Нормально.
– Уже решил, какие экзамены будешь сдавать?
– Историю и географию.
– А что потом? Останешься в школе или пойдёшь дальше?
– Хотел бы уйти, конечно, – вздохнул он. – Но мать сказала, что не отпустит.
– А куда бы ты хотел?
– Всё равно куда, лишь бы поскорее.
У Ирины знакомо заныло сердце, затрепыхалось, будто птичка, сдавленная в стальном кулаке. Она снова представила холодный вечер, холодную комнату и Антона в ней, забившегося с книгой в угол дивана. Нестерпимо захотелось дотронуться до него и перелить ему через прикосновение хоть немного своего тепла, чтобы потом, когда придёт домой, оно согревало его.
После чая стеснение Антона прошло, он разговорился. Последнее время его волновал вопрос, который он сформулировал так: «Судьба делает из человека то, что он из себя представляет, или человек творит свою судьбу?» От ответа на этот вопрос зависело решение ещё одного, более важного: стоит ли тратить силы на борьбу с обстоятельствами или лучше расслабиться и плыть по течению, если всё равно судьбу не изменить?
Проигранная борьба за право покинуть школу после девятого класса, видимо, настроила парнишку пессимистично. Ирина посчитала, что нужно подбодрить его:
– Мне кажется, как человек сам для себя решит, такой и будет его жизнь. Решит плыть по течению – будет жить там, куда его занесёт: в болоте, так в болоте…
– В канализации, так в канализации, – вставил смешок Никитка.
– Решит карабкаться в гору – значит рано или поздно доберётся до вершины, – договорила она.
– Но почему тогда некоторые всю жизнь карабкаются, и не могут ничего добиться? – возразил Антон. – А другие плывут по течению, и у них всё прекрасно? Одни рождаются в нищете, горбатятся, пока есть силы, и в нищете же умирают. Другие рождаются в богатстве и живут, наслаждаясь жизнью и ни в чём себе не отказывая.
«Почему я родился именно в этой семье?» – послышалось Ирине между слов.
Он смотрел на неё с терпеливым ожиданием. В ясных зелено-карих глазах светился этот упрямый, невысказанный вопрос и уверенность, что она знает ответ.
Ирине на мгновение показалось, что и правда знает. Или знала когда-то. Она изо всех сил напрягла память. Что-то важное, очень важное должно было вот-вот проявиться в чёткую мысль, но тут Никитка поперхнулся чаем, и мысль, испугавшись, ускользнула обратно в тёмные, непроглядные глубины памяти.
– Мне тут идея