– Я виноват и признаю это, – глухо буркнул, раскланиваясь, Груздев, уводимый под руку пожилой и до гроба любимой женщиной.
Самое окончание романа «Поселок» Кира Булычева
Фанфик
Один из лучших романов Кира Булычева всегда казался автору этих строк несколько недосказанным, неоконченным, можно даже сказать, оборванным на полуслове, и потому он нескромно решился попытаться дописать за мэтра это его поистине гениальное произведение.
Понять, почему оно было Киром Булычевым столь неожиданно прервано, так и не дойдя до главного кульминационного момента, который и должен был еще стать вполне полноценным его логическим завершением, в принципе довольно несложно. Всякий подлинный художник слова в пылу своего творческого взлета о деньгах вообще нисколько не думает.
Однако когда его произведение почти полностью так завершено и может, пожалуй, считаться оконченным, и наступает время для этаких, до чего только невеселых, скабрезных мыслей.
Итак, вот оно, мое предполагаемое окончание.
После тишины, напряженной до звона, лишь на миг повисшей в теплой кабине катера, пришло время для радостной суматохи и столь так полноценного осознания всего действительно на самом-то деле случившегося.
Возглас Дика был голосом оттаявшего сердца, навеки стершего в его душе ту нисколько незримую глазу разницу между жителями поселка и всеми теми совершенно чужими здесь пришельцами с далекой Земли.
Салли не нашла что именно ответить на этот порыв юношеского восторга, сочетающего в себе преждевременную, не по годам, зрелость и страсть дикаря, все-таки сумевшего предотвратить верную и неминуемую гибель своих лучших друзей.
Еще столь недавно она казалась ему страшной и почти неминуемой, а вот теперь это все уже явно так полностью позади.
Чувство дикого одиночества и ощущение неотвратимости судьбы, беспрестанной борьбы со всем миром во имя каждодневного существования в душе Дика уступили сладостному чувству единения со всем необъятно большим человеческим разумом во всех просторах вселенной.
Дик