Князь тотчас же невообразимо переменился в лице. Скулы его как-то странно задергались, глаза помутнели, он зашатался и в изнеможении рухнул обратно на стул. Берта подбежала к нему, а девочки остались на своих местах.
– Конюшня… мои лошади… мой Корсар… – князь побледнел.
Наконец, вся семья выбежала на крыльцо и увидела полыхающую конюшню. Внутри ржали лошади, напуганные невиданным зрелищем пожара и задыхающиеся от густого дыма.
Князь простер руки к небу. Внутри конюшни, рядом с остальными лошадьми, находился и его любимец, конь по кличке Корсар, красавец редкой породы, молодой и сильный, быстрый, как ветер. Не так давно князь уплатил за него цену, втрое превосходящую его истинную, лишь бы только самому заполучить такое отличное животное. Черный, как смоль, без единого пятнышка, он стоил даже целого табуна.
Несколько мужчин вплотную приблизились к конюшне, силясь открыть ворота и выпустить лошадей. Но пламя не подпустило их. Лошади продолжали ржать все более оглушительно и ужасно. Слышен был и дикий голос Корсара. Он как ножом резал по сердцу уже почти бессознательного князя. Несчастный готов был упасть в глубокий обморок.
Вдруг, среди толпы, собравшейся, кто посмотреть, а кто и помочь, выделился мужчина и решительно направился к воротам конюшни. Язык пламени почти коснулся его. Тогда человек схватил огромную кадку с водой из рук двух женщин, облился ею с головы до ног и бесстрашно ринулся к засову на воротах. Отодвинув его, он отскочил в сторону, так как лошади, доведенные паникой до безумия, вырвались каждая из своего стойла и наперебой, калеча друг друга, понеслись на волю. Только один конь, тот самый Корсар, не выбежал. Он единственный, в целях предосторожности, был привязан красивой металлической цепью к железному кольцу. Несчастное животное, хрипя и захлебываясь от ржания, брыкалось, как безумное, ибо языки пламени если и не касались его, то сильно прижигали.
Князь, уверенный, что его любимцу пришел конец, окончательно лишился чувств и осел на руки своей жены, которая, согнувшись под тяжестью его тела, рухнула на траву, но потом заботливо положила голову супруга к себе на колени.
Ей, впрочем, была глубоко безразлична участь несчастного животного. Его дикое, душераздирающее ржание нисколько не трогало эту бессердечную, надменную красавицу. Она равнодушно взирала на все происходящее, одновременно теребя волосы мужа спокойными, размеренными движениями.
Обе девочки также были на гране срыва. Однако же, беспокоил их не только конь.
Жанна, раскрыв рот и затаив дыхание, смотрела на управляющего, который все глубже и глубже продвигался в конюшню, пытаясь освободить коня. Сердце девочки бешено колотилось и казалось, еще немного и оно выпрыгнет из груди. Ей даже хотелось кинуться в этот огонь к господину управляющему, чтобы помочь ему и просто побыть рядом, но, понимая, что она вместо помощи лишь помешает ему, осталась стоять, где стояла.
Нинетта