Довольная, что ей удалось убедить мужа в необходимости отослать девочек, Берта снова, как всегда неожиданно, вошла в их комнату и сказала, что скоро они уедут в пансион для приобретения дальнейшего образования.
«Что ж, пусть Берта сама все устроит касательно этого пансиона. У меня же есть дела и поважнее», – думал князь Мадлик, потирая свой лысеющий затылок.
И вновь уместно будет маленькое отступление.
Дело в том, что каждое огромное поместье, кроме большого количества прислуги, работников, крепостных, пусть даже сведущего в делах хозяина, требует еще и управляющего. Без него никак нельзя. Вот над этим то и ломал голову князь Мадлик.
Не далее, как в прошлом месяце его управляющий скончался от апоплексического удара, когда в свой выходной поспорил с лакеем, кто из них может больше поглотить верченого мяса. Пари он проиграл, так как от чрезмерного количества пищи почувствовал себя жутко и спустя несколько минут отдал богу душу.
С тех пор князь тщательно, но тщетно искал подходящего человека на его место и, в конце концов, на какое-то время ему пришлось принять эти обязанности на себя.
Не привыкши к такой работе, которая требовала раннего пробуждения, долгого сидения в седле и позднего укладывания спать, князь вскоре опустил руки.
– О, нет, если так будет и дальше продолжаться, вы вскоре останетесь вдовой, дорогая! – жаловался он Берте, отдуваясь и кряхтя после целого дня работы.
Берта едва заметно сощурила глаза при слове «вдова». Затем принялась утешать мужа, говоря, что ему непременно посчастливится найти нужного человека.
– А все-таки, дураком был этот Антон. Это надо же такое придумать! Состязаться с лакеем на жратве! Смех, да и только. Хотя для меня это имеет не лучшие последствия. О, ну когда же он приедет?!
– Кто, дорогой?
– Да, новый управляющий.
– Как, вы разве ждете кого-то?
– Наши соседи, я говорю о Коноваловых, продают усадьбу и уезжают в Австрию. Вроде бы, управляющего они с собой не берут. Я убедительно просил их помочь мне в этом деле и они ответили, что, вероятно, пришлют ко мне своего. Его то я и жду.
– А-а. Понимаю, – Берта ласкала комнатную собачку, но вместе с тем лицо ее было серьезным. Потом она равнодушно отшвырнула болонку ногой и та жалобно пискнула.
– Пошла прочь! – Берта повысила на собаку голос, когда животное попыталось снова залезть к ней на колени.
Собака отскочила, но, услышав легкое похлопывание чьих-то рук, понеслась по-направлению к двери гостиной.
Берта обернулась и увидела своих падчериц. Девочки ласкали отвергнутую болонку, а та радостно виляла хвостом.
Исподтишка окинув Нинетту и Жанну уничтожающим взглядом, Берта в присутствии мужа подозвала их к себе ангельским голоском.
– Нет,