Мне аж поплохело от её слов, мгновенно вспомнив, где и когда я её видел и чтобы поставить окончательную точку, хриплым голосом попросил: – Зеркало мне…, зеркало мне давай…
Изумлённо преломив брови, Агаша послушно соскочила с кровати и принесла мне небольшое зеркало, достав его из верхнего ящика комода. Один взгляд туда и я едва не застонал вслух, сразу покрывшись обильным, липким потом, а увидев на моём лице болезненную гримасу, Агаша озабоченно захлопотала около меня, а потом стремительно выскочила из комнаты. А я впал в глубокий ступор, пытаясь разобраться в происшедшем.
Как это могло вообще случиться? Одно дело лежать на удобном диване и читать для разгрузки мозгов лёгкое чтиво, прекрасно понимая, что это фантастика – красивое враньё. А другое дело самому, вопреки всем законам физики оказаться внутри этой фантастики. Снова поднял зеркало с одеяла и глянул в прозрачную глубину, где снова вместо себя увидел дядю Тимофея, только молодого.
Я закрыл глаза и в этой относительной темноте пришло ясное понимание случившегося: – Это бред разбитого напрочь человека, находящегося в коме…. А в бреду всё возможно. Я вон после первой и второй Чечни, частенько ночами в атаки ходил, а потом просыпался мокрый от пота. Только жалко, конечно, что после такого реалистического бреда, наверняка из комы не выходят. А понесут меня на кладбище. Ну…, ну, когда-то это должно было случиться. Да и ухожу легко, и после меня, ни жене не детям никаких долгов не останется. Зато похоронят под гимн и под троекратный салют и будет стоять на моей могилке скромный мраморный памятник с красной звездой, означающей что здесь лежит командир… И такая яркая картинка этого нарисовалась в моём мозгу, что ощутил как из под закрытых век, скользнула слезинка и я потерялся в облегчающем небытие.
Очнулся от прохладного прикосновения влажной материи, ласково обтирающее моё лицо. Открыл глаза и уже застонал в слух, увидев испугавшуюся от моего стона Агашу.
– Тимоша, тебе больно?
– Есть немного, – пришлось слегка соврать, чтобы оправдать стон, хотя чувствовал себя почти нормально. Ну…, может быть, слабым и раздавленным от того, что всё-таки это не бред, который с такой точностью повторяется. А чтоб утвердиться в происходящем или наоборот, пошёл на хитрость.
– Головой я наверно, Агаша, сильно ударился. Ничего не помню. В туалет отведи меня….
– Куда…? – Удивлённо спросила девушка и пришлось срочно сманеврировать, понимая, что для неё это слово незнакомо, что неприятно подчеркнуло, хоть и косвенно – это не бред.
– В уборную…., только ты мне помоги подняться, – поспешно поправился и сразу стал подыматься, чтобы не дать Агаше удивляться и дальше услышанному странному слову. И та с готовностью подставила своё плечо. В постели я лежал в нательном белье, сразу вспомнив, что тогда трусы особо и не носили, так и