Позвони нам, Дональд Трамп
Позвони нам, позвони!
Неужели план наш рухнул?
Позвони нам, Дональд Трамп!
Ведь Америке не нужен
Ни Обама, что сейчас
Вспоминает нас ругая,
Ни его Госдеп с пургой
Против партии Китая!
Позвони нам, Дональд Трамп!
Кто написал, придумал этот план?
Мы ждали президента,
Но пришел
В Америке не тот,
Кого мы ждали.
Все действия властей
Нам не понятны,
Ведь идеален план,
Когда от США вчера
Мы ждали мира,
Счастья и удачи!
Кто написал, придумал
Этот план?
Какой-то лох?
Политик, что без практик?
Нет! Бывший лидер
Всех продуманных
С ЕР. Сегодня вновь
Закончился России
Праздник.
Что дальше?
Будет новый день!
Расчет на нового,
Но преданного
Сирии, России!
Весь этот план
Продуманных с ЕР
Закончится вновь
Увольнением совсем
Не тех, кто нами правит.
Снова пьют, дерутся и песни
Снова пьют, дерутся и песни
Под гармонику русскую что ль,
Здесь поют и гуляют матерно,
Вспоминая российский футбол.
И я сам, бывая в нетрезвости,
Заливая глаза не вином,
Говорил властям не простое,
Но русское слово одно!
Что-то было потеряно нашей
Старой, простою Москвой,
Не с того ли мы все неразумные
Пропадаем в Вятке родной.
Как сегодня нам всем веселиться,
Выпить квасу, наверняка,
Экономики кризис настанет,
Забывая про наши дела.
Что-то злое в правлении прежнем,
И не наше в громких речах.
Им не жаль тех солдат из разведки,
Что убили бандиты с ЧК.
Где вы, речи правителей прежних,
Кто сегодня Вам верит в стране?
Пацифист водкой травмы все лечит,
Что в застенках ГБ получил.
Нет! Нам лидер сегодня не нужен,
Нам свобода не властью дана,
Ты, Рассея наша, свободная,
Хоть свободною и не была.
Мы теперь снова скопом не ездим
Мы теперь снова скопом не ездим
В ту страну, где бывали всегда.
Может быть никогда не увидим
Всех варшавских людей вечера.
Милые, добрые, вечные вы мои:
Варшава, поляки! Синагоги сыны!
Перед памятью прошлого времени
Не скрываю прошлой тоски,
Слишком долго любили мы Польшу,
Те не русские дети твои.
Мир местечкам, поселкам и городу,
Мир селянам прежним твоим.
Много дум я тогда продумал,
Много песен про Польшу сложил,
И на улице этой расстрельной
Я