Обреченные пылать. Anne Dar

комнату, – смиренно улыбнулась бабушка, сидя в своем кресле-качалке напротив небольшого окна, за которым виднелся березняк. – Этот дом построил мой муж, в нем я родила своего сына, воспитала внуков и увидела правнуков, у которых уже есть свои дети. Элизабет больше не заговаривает с Генри о доме престарелых, но я знаю, что она ждёт моего исчезновения, чтобы отдать мою комнату своей беременной дочке. Она говорила об этом Хлое на кухне, не заметив моего появления. По крайней мере эта алчная женщина боится того, что если меня отдадут в дом престарелых, я начну отдавать свою пенсию тебе… О, мой бедный внук! Когда же Генри уже наконец хватит ума и душевных сил выпроводить этих бездельниц из нашего дома?!

      …За последние десять лет наш дом изменился до неузнаваемости – только спальня родителей по прежнему оставалась спальней родителей. Генри переехал в пустующую комнату моих братьев, позже подселил к себе Элизабет, а еще немногим позже Жасмин и Мию переселили из спальни для девочек, в которой прошло всё моё детство с сёстрами, на первый этаж в маленькую комнатушку, которая всю жизнь, сколько себя помню, принадлежала прабабушке. Нашу же детскую, просторную комнату, отдали Хлое и её еще не родившемуся ребёнку, поясняя это тем, что её животу нужно больше пространства, чем моим племянницам. Бабушку же переселили на чердак, перед этим утеплив его и настроив открытый лифт – по-другому сюда подняться либо спуститься было невозможно.

      По факту бабушка жила в отдельной части дома, где её никто не мог побеспокоить, и она, в свою очередь, никого не беспокоила. Каждый день она наматывала круги по чердаку, трижды в день спускаясь на кухню, чтобы приготовить себе, а иногда и ближайшим родственникам, чего-нибудь съестного. Элизабет умела готовить только самые простые блюда вроде яичницы или макарон, зато бабушка готовила так, как, пожалуй, никто больше не умеет готовить во всей Британии. Это было не удивительно – её руки кормили не одно поколение нашей семьи. Приготовление еды разбавляло её преклонную старость тремя-четырьмя часами в сутки, еще пару часов занимали Жасмин и Мия, обожающие бабушкины рецепты, сказки, и её “таинственный” чердак, переполненный чудокаватыми вещицами из прошлых веков и всё равно остающийся достаточно просторным для тихой старости. Старалась не забывать заглядывать в гости к бабушке и я, регулярно приходила к ней в гости моя сестра Пени со своей семьей, остальные и так не давали о себе забыть, а некоторые не давали от себя и отдохнуть, хотя всем и хотелось бы того. Едва ли бабушка чувствовала себя одинокой, но я не решалась у нее спросить об этом напрямую, возможно, боясь услышать противоречащий моим желаниям ответ.

      – Все мы одиноки, – лежа на диване в пижаме в виде коротких хлопковых шорт и белого топа, Нат выпустила струю сигаретного дыма в потолок, в ответ на мои мысли на счёт Амелии. – Ей ещё повезло, что у неё есть родственники, которые задумываются о подобном.

      – Едва ли состояние в родственных связях со мной можно считать везением, – криво ухмыльнулась я, сидя справа от