– Смотря по обстановке, – туманно ответила я.
Ульяна оказалась милой, способной девушкой, она никак не выпячивала свое богатство и статус. На второй день работы заменила свои кольца и красивые серьги от Шопард скромным колечком из белого золота и сережками с маленькими бриллиантами.
Она старалась, искренне и безотказно. Она выполняла все мои указания, послушно и добросовестно выполняла свою работу, и я должна была признать, что сотрудник она неплохой. Ульяна никому не мозолила глаза, никого не раздражала и всеми силами стремилась влиться в наш коллектив.
Коллектив ее принимал – до известного предела. Несмотря на все свои усилия, Ульяна до конца так и не стала «своей».
– Ладно. Давай трубку, я позвоню и твоей Ульяне, и Марку.
– Она не «моя», – быстро вставил Гриша.
– Тогда тем более. Непонятно, почему ты так трусишь?
– Классовое сознание.
Прожил бо́льшую часть жизни в СССР, а сознание поменял, как деловой блокнот? Начал трепетать перед большими бабками?
Я набрала номер Ульяны и услышала в трубке нежную мелодию. Что-то из Шопена.
– Да, – голос Ульяны был тихим, приглушенным.
Может быть, у нее свидание? Перед выходными. Она и ее поклонник сидят на низком диване и слушают классическую музыку. В квартире царит полумрак. На низком столике стоят розы – на трогательно тонких ножках, благородного чайного оттенка – и два бокала вина, густо-красного, в полумраке почти черного… Они сидят, держаясь за руки, или целуются, и тут – я со своим звонком.
– Все в порядке? Я не помешала?
– Нет, Владлена Георгиевна.
– Ульяна, у нас ЧП, и я срочно вызываю всех на работу.
– Хорошо, – она не высказала никакого удивления, не возразила ни слова. Как будто так и надо: вызвать людей на работу перед уик-эндом и портить им пятничный вечер. А у нее наверняка были свои планы: может быть, она хотела даже поехать за границу и провести три дня в Париже или в Лондоне. Или смотаться на Бали. Бали почему-то мне представлялось концом света и крайней географической точкой на карте, хотя я и знала, что это не так. Я не представляла себе, как проводит выходные Ульяна, но мое воображение услужливо подсказывало: зимой – Швейцария, уютное шале, с завалившим крышу снегом, летом – Италия, Испания. Весной – Париж или Бали!
Сдался тебе этот Бали, рассердилась я на себя.
Ульяна молчала.
– Тогда – жду.
– До свидания, – услышала я все тот же тихий вежливый голос.
Марк, напротив, с ходу стал орать. Он орал шумно и неприлично: он устал, его все задолбали, он хочет отдохнуть в выходные, и вообще, у него весенняя депрессия.
Я сказала, что мой приказ не обсуждается, и повесила трубку.
На Марка я не сердилась. Во-первых, он себе подобные выходки позволяет достаточно редко. Во-вторых, Тамара по секрету сказала мне, что у него несчастная неразделенная любовь. И Марк на этой любовной почве совсем свихнулся и уже