– Не надо было мне уезжать. Могу я сейчас купить билет и уехать назад?
– Думаю, что сейчас нет. Мы находимся далеко от того места, где круглосуточно продают билеты. А что прямо сейчас надо лететь назад? – спросил Эдуард, заглядывая ей в глаза улыбаясь.
– Я бы хотела сейчас.
– Может быть, подождем до завтра. «Утро вечера мудренее».
– Тебе смешно, а мне – не смешно! и очень даже тяжело.
– Когда-нибудь и тебе будет смешно, когда ты станешь думать, о прожитом времени, сидя у камина. Старенькая, опёршись на тросточку, будешь смотреть на своего старика, и вспоминать, как собиралась бежать, лететь к нему назад, не успев с ним расстаться. Он же, в это время, будет сидеть рядом, дымить сигарой или трубкой, уставившись в телевизор, не обращая на тебя никакого внимания. Давай лучше пойдём спать. Честно говоря, я сейчас ничего так не желаю, как этого. Мы же не спали всю ночь. Сейчас в Новосибирске все ещё спят. Кстати, ты подняла Олега в четыре часа ночи.
– Он ждал от меня звонка. Утром снова уедет в командировку в Бийск. Жить будет в общежитии, где даже телефона нет, и я ему не смогу звонить, – развела Вика по-детски руками, всхлипывая.
– Смотри, как здесь красиво! Ты видела в Сибири сразу столько много роз в одном месте? В свете фонарей они совсем другие и на каждой клумбе разные, – сказал Эдуард, пытаясь отвлечь Вику от её грустных мыслей.
– Да, действительно, здесь красиво и дома в Германии очень красивые, везде чисто и много цветов.
– Германия – Родина наших предков. Вот, представь на минутку, как они жили здесь до того как переселиться в Россию.
– Плохо, наверное, жили, коль покинули Германию.
– Все те, кто хранят историю, говорят, что очень плохо. Переселившись на Волгу, только там им было хорошо. Если бы не война, и если бы их не выселили с Волги, то, может быть, мы с тобой сегодня не сидели здесь, всё было бы по-другому.
– Да, наверное. Сейчас в России происходит такое… что будет? Только не было бы войны, но что-то надвигается, так тяжело. Только бы не война.
– Да, ты права. Чем эта перестройка закончиться ещё не ясно. А там, в Саянске, где ты жила, тебе хорошо было?
– Да, у меня было счастливое детство. Я хорошо училась, меня любили учителя. Я занималась спортом – лыжами, у хорошего тренера – Юрия Генриховича. Это был необыкновенный, огромной души человек.
– Почему ты о нём говоришь «был»?
– Его сейчас нет в Саянске. Он немец и тоже уехал в Германию. Юрий Генрихович брал к себе в секцию всех, кто к нему приходил, не выбирая и не отбирая. Он ставил перед собой задачу сделать из детей, прежде всего, здоровых и крепких людей, а потом уж больших спортсменов. Я была хилой и очень болезненной до того, как начала у него заниматься, а потом забыла, что значит простуда, насморк, и научилась преодолевать трудности. Про него рассказывали, что в детстве он был очень больным ребёнком и не разговаривал до восьми