и пасмурного неба над Невой.
Не налетит твой парусник на мель…
Здесь за тебя – каналы и мосты.
С тобой апрель проводит параллель:
он набирает силу,
как и ты.
Спасение – внутри
Сны пробирают до костей
и дух пронизывают пули,
и с выдающихся частей
свисают сопли и сосули.
И лютый праздник февраля,
шутя, как будто мимоходом,
сорвал корону с короля
и уравнял его с народом.
А человечества следы
весной вытаивают гуще…
Устали струны и лады…
И спотыкается бегущий.
И не торопятся помочь
ему приятели-зеваки.
И он опять встречает ночь
в почти забытом буераке.
И только тёплый мягкий пёс
в любви и преданности жгучей
к его щеке холодный нос
прижал: не мучайся…
не мучай.
Апрель – целитель и ведьмак
вернётся скоро с новым чудом.
И, поднимаясь кое-как,
назло кошмарам и простудам
смеётся выживший герой:
река почти освободилась…
И жизнь вдруг найденной иглой
рукой невидимой зашилась.
И нитка будто бы прочна…
Ох, раньше бы такую нитку!
В глаза бросается весна
и мир, похожий на открытку.
И страх, и пуля не берёт:
одно – косуха и кольчуга.
И пусть неистово цветёт
и плодоносит кали-юга
вокруг – спасение внутри,
и дорогие инструменты
мир оставляет у двери…
Есть шанс сорвать аплодисменты.
Пустяки
Счастье было когда-то, вспомни.
В домне сплавились монолиты,
тихий, скромный – в каменоломне
устаканиваешь кульбиты.
Счастье – продано, забренчала
сдача в рваных чужих карманах,
завещая начать сначала
среди новых, чужих и странных
скользкий путь от конечной точки.
Жизнь разбита на два абзаца:
в прошлом – ягодки и цветочки
заставляли болеть и драться.
В настоящем, не показалось,
меньше солнца и больше яда.
Много раз в голове смеркалось
от рванувшего рядом снаряда,
но! – остался живым, человеком,
не прилипло к тебе дурное.
Счастье – собрано по сусекам,
обновлённое и родное.
Бродишь, думаешь, что же это?
Как же так, по какой причине
дарит свой поцелуй поэту —
простофиле и дурачине —
каждый день, наделённый светом,
разукрашенный добрым словом?
Со счастливым, твоим, билетом
можно думать о чём-то новом,
силы пробовать в разных формах,
не ругая себя за промах,
не боясь пауков и грома,
ни