Народ заволновался, но с места не сдвинулся.
–Ладно, народ, коли нет никого в очереди я пошла, – сказала я и открыла дверь магазина.
Людка сидела за кассой, обхватив голову руками. Пахло перегаром. В магазине тускло светила лампочка.
– Здравствуй, Люда.
–И тебе не хворать, – Людка подняла на меня мутные глаза. – Говори чего, да я и вправду магазин закрою, назло баранам этим.
В доме еды не было никакой, поэтому я основательно закупилась. Крупы, консервы, чай, хлеб, мука, масло.
Рассчиталась, и не задавая лишних вопросов, пошла домой.
– Ты это, – Людка дохнула перегаром, – прости их. Умом все тронулись после смерти Ляксевны. Заходи если, чо. Хорошая она баба была.
– Спасибо, Люда.
Я вышла из магазина. Люди насторожённо смотрели на меня и не двигались с места.
Дома отыскав старые кастрюли и ещё кое-чего из посуды в сенях, я приготовила обед, накормила кота и себя с Веней. Ну, Веня, как жилец не обременителен – запахом питайся сколько хочешь.
Он, выслушав рассказ о походе в магазин, сказал:
–Вот! А я тебе чего говорил! Надо выяснить – кто напакостил.
Пара дней прошли вполне спокойно. На улицах меня обходили, как заразную, никто не здоровался и не отвечал на приветствия. Я приводила дом в порядок; мыла, чистила, разыскивала вещи на чердаке и в сенях. Спать устроилась на печи.
На девять дней никто не пришёл. Хотя я и попыталась пригласить бабу Нюру, тётю Шуру и ещё кое-кого из соседей. Они не отвечали на мои вопросы, просто смотрели, мимо меня в пустоту, словно я прозрачная.
Я настряпала пирогов, сходила на кладбище, и мы тихо посидели втроём: я, кот и Веня. А ночью я проснулась от истошных воплей Капитона. Сначала и не разобрала, что случилось, но с перепугу свались с печи, сильно стукнувшись локтем. Из-под двери тоненькой струйкой просачивался дым. Я рванула дверь, в сенях полыхало. Двери в дом были выворочены с петлями и валялись в снегу.
Я схватила вёдра с водой, стоявшие у печи, плеснула в огонь, но лишь слегка прибила. Кот метался и орал как сумасшедший.
– Тихо ты! – шикнула я на Капитона и поддала ему, чтобы не путался под ногами.
Накинула на себя старый тулуп, закрыла лицо рукавом и бросилась через полыхающие сени на улицу. Старой, обломанной деревянной лопатой стала кидать снег в сени, пытаясь затушить огонь. Потушить получилось довольно быстро. Огонь ещё как следует не занялся.
Закидав огонь, я включила свет и обследовала дом. Вывороченные толстенные двери, валялись у дома. В сенях пахло горелым, но пострадал только потолок и старый коврик. Кто-то накидал сена и поджёг его. Если бы не истерика Капитона, я вполне бы могла сначала угореть в дыму, а потом сгореть вместе с домом.
Я взяла Капитона на руки и успокоительно почесала за ухом:
– Ты настоящий герой! Спас нас от верной смерти!
Кот успокоился и замурчал.
– А