Нынешние историки наших архивов, затрагивая самоквасовский период их обустройства, обычно приводят суждения современников, чаще всего – противников начинаний предпоследнего директора МАМЮ. В начале XX в. страсти по этому поводу действительно разгорелись не на шутку. Как видно из публикуемых ниже документов, Д. Я. Самоквасов действительно гнул свою архивную линию неумолимо, задевая самолюбие своих противников, хуже того – увольняя нескольких способных сотрудников, не желавших выполнять работу по его плану. Но прошло не так много лет, злоба архивного дня поменялась, и многие весьма авторитетные историки и археографы, вспоминая инициативы Самоквасова, отзывались о них весьма хвалебно.
В своём лекционном курсе «История русских архивов», читанном в 1918–1919 гг. на архивных курсах в Москве, Ю. В. Готье говорил: «Вначале перемены в характере описаний архивных богатств возбудили в учёных кружках некоторое недоумение, да более – некоторую и не совсем благожелательную критику; и на самом деле замена обзоров более сухим описанием сама по себе могла показаться шагом назад; тем более что и приёмы описания её вполне выработанные, не были свободны от недостатков. Однако чем далее продвигалась работа, тем более она совершенствовалась. Последние тома описания Разрядного приказа следует признать великолепными образцами учёного описания. Весь Разрядный архив с его многочисленными книгами и бесчисленными столбцами стал доступен и обозрим: учёная работа по столбцам Разрядного приказа, ранее за отсутствием описи почти невозможная, стала одной из самых заманчивых и желанных, доступных в области наших архивов. И это случилось благодаря упорному труду учёных специалистов и историков, труду истинно бенедиктинскому, скромно и незаметно ведённому почти в течение четверти века.
Тихо, без шума было сделано громадное дело, равного которому не скоро найдешь в жизни наших архивов».[14] Среди публикуемых ниже документов немало найдётся