И наоборот, если она, чтобы вся эта правда оказалась правдой, скажет, что это она подписала это письмо, то опять—таки солжёт в любом случае. Это была её личная дилемма. Получалось, что она, вольно или не вольно, должна была что-то выбрать и солгать в любом случае. Один из смертных грехов – грех лжи, явился перед Ариной в абсолютном своём неподражании. И выхода из этой ситуации не было. Тьма настолько закрутила свой сюжет, что была достойна «Оскара». Браво! И как теперь выходить из этого?
Размышляя так, Арина увидела выход из этой ситуации только в своём немедленном увольнении, хоть и в никуда. Ей уже было всё равно. Но, что удивительно – этого не происходило. Арина думала, что Амтитов уволит её сегодня же. Но он орал, а никаких распоряжений об увольнении не отдавал. Не произошло этого и в последующие дни. Тогда Арина, для которой уже давно наступил предел терпения, написала заявление об увольнении по собственному желанию. Но Амтитов порвал его в её присутствии со словами: «Каждое последующее твоё заявление об увольнении по собственному желанию постигнет та же участь. Я уволю тебя только тогда, когда этого захочу я, а не ты!» Тогда Арина попыталась уволиться, направив заявление по почте с заказным уведомлением под роспись, но Амтитов, словно предвидя это, приказал своим служакам не расписываться в получении всех уведомлений, какие только будут приходить по почте.
Это был тупик. Он поставил её в такие условия, что она должна была что-то выбирать.
Вызовы и в прокуратуру, и в администрацию города и в секретариат губернатора пришли практически одновременно. Арина вспомнила, что все предыдущие жалобы уволенных сотрудников не имели успеха, что Амтитов был непотопляем, она поняла, что даже если бы она сама написала это письмо, эффект от этого был бы нулевым, Амтитова никто бы не убрал за эти описанные в письме нарушения. И тогда Арина приняла для себя решение – она будет стоять на своём, на том, что она не писала и не подписывала это злосчастное письмо. На её взгляд это было меньшее из двух зол, по крайней мере, она не изменила себе и не лгала бы, что это подпись её.
Беседы в прокуратуре, следственном управлении и секретариате губернатора области были очень болезненными, поскольку в глазах беседующих с нею чиновников Арина видела сожаление, какое видит собака, съевшая чужой кусок колбасы, одновременно и насытившаяся, и сожалеющая, что ей приходится это делать, потому, что такова жизнь и хочется кушать. Все всё знали,