Литературный оверлок. Выпуск №3/2019 (избранное). Александр Решовский

роились цифры, из которых никак не складывался номер лариной квартиры. Его раздражала прямота чисел на дверях. Уставая, он садился на подоконник и курил, прислушиваясь. Кто-то выходил, входил, прошёл спортивного вида дедок, осуждающе качнув головой, проскакала девочка, вертя в воздухе плюшевого слона, спеша спустилась молодая деваха, на ходу запахивая на обширной груди пуховик.

      Опустились голубые сумерки, всё стало призрачным, и Костров решил, что он где-то близко. Услышав шаги, он рванулся навстречу, хватанул фигуру за рукав. Мужчина в очках недоумённо на него посмотрел.

      – Простите, а вы давно здесь живёте?

      – Почти полвека, – ответил тот, усмехнувшись.

      – Здесь где-то живёт женщина. Лара. У неё большая квартира. Может, знаете?

      – В моём подъезде точно нет женщин с таким именем, – и снова усмехнулся.

      Блуждая по дворам, Костров останавливал всех кого встречал, всем задавал одни и те же вопросы, но тщетно.

      Наверное, настала ночь. Костров перестал следить за временем. Улицы опустели. Тогда он решил обойти каждый дом и каждый подъезд по порядку. Не веря глазам, он остановился уже, пожалуй, в сотом доме на четвёртом этаже. Перед ним на чёрной двери сияли наклеенные лесенкой один, два, три. Дрожащим пальцем Костров еле попал на маленькую кнопку звонка. Отчётливо зазвенела трель. По ту сторону двери что-то упало. Костров давил изо всех сил. Наконец раздались два заветных щелчка, дверь тяжело приоткрылась и из дверного проёма на Кострова со злостью и опаской глянули два заспанных красных глаза.

      – Здрасьте, – сказал Костров.

      – Ты кто? – обладатель глаз выпрямился, стал на голову выше Кострова, чесанул волосатую грудь, потом колючую мятую бородку.

      – Мне Лару. Лара здесь живёт? – Костров спрашивал, а сам понимал: муж. У неё есть муж. И он вернулся. Как в анекдоте.