– Катарина Сергеевна, я позволила себе перенести ваш рюкзак в кабинет. Пойдемте, я вам все там покажу.
Голос Эльвиры выцарапывает меня из ступора, я иду за ней, сжимая в руках телефон и ключи. Она открывает передо мной двери, заводит внутрь, подходит к едва заметной двери, сливающейся со стеной.
– Здесь вы сможете привести себя в порядок. – спокойно говорит секретарь Зверя. Словно мой вид для нее абсолютно нормален. – Я приготовила вам новый ежедневник и положила его на стол. Записная книжка с телефонами, которые вам понадобятся, в верхнем ящике стола. Мебель сегодня поменяют под ваш рост. Выберите, пожалуйста, особенно кресло. Катарина Сергеевна?
Я поднимаю на нее глаза и спрашиваю:
– Кресло?
– Да. Предыдущий помощник был крупнее вас, и вам будет неудобно. Посмотрите, пожалуйста, что вам больше подойдёт. К вечеру все доставят.
Эльвира не называет имя только что уволенного. Словно его здесь не было несколько недель, а то и месяцев. Человек вычеркнут. Я едва смотрю на брошюры, разложенные на столе, и показываю на первую попавшуюся. Больше всего мне сейчас хочется остаться одной, а не выбирать мебель для своей клетки. Эльвира забирает все.
– Чай, кофе? – спрашивает она и тут же поясняет, – Мне нужно знать ваши предпочтения. Может вы предпочитаете что-то особенное, например, вегетарианское или безлактозное?
Этот вопрос окончательно выбивает меня из колеи. Мозг вообще отказывается понимать, что тут происходит. Я хлопаю ресницами, Эльвира ждёт. На ее лице абсолютное спокойствие, будто перед ней стою не я с опухшими глазами, а кто-то другой.
– Катарина Сергеевна.
– Кофе. Три в одном.
– Я вас поняла. – Эльвира кивает и бесшумно подходит к дверям. – Через двадцать минут я за вами зайду. Даниил Владимирович распорядился, чтобы первое время я вам помогала по любым вопросам. Вы быстро втянетесь, не переживайте.
Она жестом показывает на дверь в туалетную комнату.
– Умойтесь холодной водой. Это снимет отек.
Я киваю и медленно бреду умываться. Происходящее все больше начинает походить на какое-то безумие. Закрывшись в туалете, я опускаю крышку унитаза, сажусь на нее и, зажав рот руками, реву. Слезы текут по щекам, обжигают кожу, словно на нее плеснули кислотой. Пять минут. Я даю себе всего пять минут.
Спина Зверя маячит передо мной, и я едва за ним успеваю. Пока он делает один шаг мне приходится сделать три. Мы идём по дороге смертников, и я спиной чувствую удивлённые, непонимающие взгляды. Проскочив мимо рабочего места Нюты, едва успеваю заметить, что оно пусто, и со стола исчезла рамочка с фотографиями.
– Отстанешь – побежишь пешком. – рычит Зверь, останавливаясь перед лифтом, и я едва не натыкаюсь на его спину.
Мы спускаемся на подземную парковку.
– Ты ездишь спереди. Всегда. – ледяной