Я снова с нетерпением посмотрел на часы.
– Знаешь, по большому счету все люди заложники обстоятельств, – продолжил Олег Николаевич. – Все мы вынуждены действовать так, как того требует от нас судьба, но в отличие от всех остальных я хочу жить по-другому. Я не хочу быть марионеткой в руках высших сил, а сам хочу руководить. В жизни мне нравится только эта роль.
«Хорошо говорит! Прямо-таки оратор какой-то! – подумал я и сжал зубы от злости. – Заложники обстоятельств! Прямо как про меня сказал. Хотел бы я сейчас быть выше всяких там обстоятельств… Когда же мы, наконец, выберемся из этого парка!»
– Я никогда не скрывал, что пришел в адвокатуру вынужденно, – сказал Тофель и снова остановился. – Просто после увольнения мне деваться было некуда. Конечно, может кому-то работа адвоката нравится, но только не мне.
Я никак не отреагировал на это выпад явно в мою сторону, а также на все эти пьяные душевные излияния, а пошел вперед, целенаправленно двигаясь к просвету между деревьями – именно там заканчивался парк.
– Конечно, работать адвокатом с финансовой стороны гораздо лучше, чем жить на жалованье следователя, но от профессии защитника у меня нет совершенно никакого морального удовлетворения.
Надо сказать, эти слова показались мне грубой фальшью. Олег Николаевич явно знал, куда тратить свои нехилые гонорары: его серебристый бумер, по слухам, был изготовлен на заводе по индивидуальному заказу, в гардероб состоял из одежды лучших брендов, а еще он душился каким-то эксклюзивным, редким парфюмом и, видимо, даже стрижки делал далеко не в рядовом салоне – его и без того светлые волосы украшало едва заметное мелирование. Часы у него тоже были очень даже не простые.
Я бы, честно говоря, на это все по незнанию даже и не обратил никакого внимания, (ну часы, да часы, мало ли таких на свете) если бы об этом в конторе постоянно не заводили разговоры всезнающие тетушки.
– Знаешь, в последний год службы в следствии я сделал один неутешительный вывод, – сказал он. – Я понял, что преступники сейчас изменились. Ловить их стало не в пример тяжелее. Это тебе уже не лихие девяностые. Это нулевые! Новое время, новые обороты. И вроде бы все время появляются новые приемы сбора доказательств, с каждым годом совершенствуются методики расследования преступлений, но и бандиты не сидят на месте, становятся более изворотливыми. Так что незаконные методы расследования преступлений я в общем-то вполне поддерживаю и нисколько не осуждаю…
Я снова ничего не ответил и только равнодушно пожал плечами.
Проводив наконец коллегу до двери его подъезда и сухо попрощавшись, я бодрым шагом направился через парк в обратную сторону.
Я шел достаточно быстро вовсе не оттого, что мечтал поскорее очутиться в кафе и продолжить отмечать с коллегами