– Ты в своем уме? Метка еще ни разу не ошиблась. Лана должна воспитываться равносильно брату, если ей однажды придется занять трон…
– Что? – Лишившись дара речи, он только рявкнул на Брона и продолжил хлопать глазами размером с блюдце. – Ты сам втайне от всех привез ее в замок, а теперь предлагаешь, чтобы она у всех на виду училась править? От нее толку будет, как с дракона молока. – Брон гортанно хмыкнул.
– И не только править. – Он взял свиток о рождении и аккуратно его свернул. – Я предлагаю воспитывать в ней как правителя, так и воина.
– Да ты действительно свихнулся. Война затуманила тебе разум, тебе пора отойти от командования. Баба – воин. – Азмат рассмеялся и встал, чтобы налить себе вина. Жестом он предложил Брону, но тот отказался. – Если тебе так не терпится экспериментов, дерзай, но никто из учителей не допустит ее даже на площадку с деревянным оружием, не говоря уже о настоящем. Ты где-нибудь видел, чтобы женщины держали в руках меч или лук?
– Если верить легендам, среди гномов были воительницы.
– То были гномы. – Азмат сделал пару глотков и поставил кубок рядом с бумагами.
– В ней течет их кровь. – Настойчиво и без намека на шутку продолжал Брон. – К тому же, ты слышал о пророчестве тамперов? Вдруг речь идет о ее матери.
– Эту байку, которой эти ублюдки пугают своих отпрысков? – Мужчина пристально посмотрел на Брона и разом осушил кубок. – Не думаю, что кто-то захочет ей заниматься.
– Что ж, тогда я займусь ею самолично. Посмотрим, что из этого выйдет. Как ты и сказал, мне пора оставить войны и пойти на отдых. – Брон натянуто улыбнулся. – А сейчас я подготовлю документы, чтобы представить ее совету. – Он поклонился и покинул комнату. Брон верил, что девочка родилась не просто так. Он был первым, кто принял ее из рук матери и ощутил странную привязанность к младенцу. В отличие от Азмата, он возлагал на девочку больше надежд. Более двухсот лет он был наставником всем императорам и их детям по мужской линии. Он обучал военному ремеслу, общему развитию и стратегии. Он не был эльфом, но, судя по сему, он не был и человеком, ибо люди не живут столько. К своим триста двадцати трем годам он выглядел как возмужалый, крепкий, высокий мужчина с едва заметным серебром в темных волосах и короткостриженой, густой бороде. Его серо-голубые, глубоко посаженные глаза, отливали зеленым цветом на солнце, и в них читалась мудрость лет. От прямого, слегка горбатого носа, к уголкам тонких губ расходились две морщинки. Многие женщины мечтали о нем, но он был неприступен, хоть и не брезговал их ночным обществом. В отличие от Азмата, который был главой верховного совета и правил в отсутствие императора, он никогда не стремился к регентству, хотя мог им быть.
Брон поднялся в покои будущего правителя и его сестры. Трое женщин-повитух разом подскочили, и он жестом попросил их выйти. Та, что была старше всех, схватила его за руку, когда он делал