То есть, переведя на современный язык, «еретики» боролись с коррупцией в рядах церковников.
«В 1311 году большая группа русского духовенства и мирян во главе с епископом Тверским Андреем на соборе восстала против симонии (главным инициатором был новгородский протоиерей Вавила) и выдвинула обвинения против митрополита Петра, предварительно обратившись с жалобой к Константинопольскому патриарху. Патриарх Афанасий прислал специального клирика или чиновника, который должен был решить дело на месте, и с этой целью состоялся собор в Переславле-Залесском. Об этом сообщает историк Василий Татищев в своей книге, повествуя о соборе в городе Переяславле в 1311 году:
“В тот же год явился в Новгороде еретик Вавила, протопоп новгородский, к нему же пристали многие от причта церковного и мирян, и епископ тверской Андрей помогал им, говоря: «Вот как рай на земли погиб»; и святой ангельский монашеский чин ругали безбожные и учением бесовским именовали. И многие, от иноков выйдя, женились”»[42].
Константинопольский патриарх решил вопрос в пользу митрополита Петра и посчитал, что плата за поставление умеренная и не противоречит канонам.
Как уже говорилось, псковские церковники вели длительную и упорную борьбу с мздоимством новгородских владык. Любая политическая борьба приводит к появлению экстремистов. Таковыми и стали два псковских дьякона – Никита и Карп. Почему их назвали стригольниками? Единого мнения у историков нет. По одной версии, Карп был еще и парикмахером – «художеством стригольника», по другой – последователи учения стриглись особым образом.
О деятельности Никиты и Карпа мало что известно. По одной версии, они переехали из Пскова в Новгород проповедовать, по другой – их арестовали в Пскове и привезли на суд владыки в Новгород.
Так или иначе, но в 1375 г. Никиту, Карпа и несколько «простецов», то есть бедных горожан, утопили в Волхове, сбросив с моста. При этом новгородцы, сталкивая их в Волхов, говорили: «Написано в Евангелии: если кто соблазнит единого из верующих, то лучше ему, да обвесится на выи его камень жерновный и ввержен будет в море».
«Отрицание таинств было распространено преимущественно между монахами и служило внешним признаком еретичества последних: в этом отношении особенно поучительна беседа владыки Геннадия с одним из позднейших стригольников Захаром, который, будучи игуменом одного Новгородского монастыря, как сам три года не приобщался, так и не причащал подчиненных ему монахов. На вопрос Геннадия о причине таких поступков, Захар отвечал: “А у кого причащаться? Попы поставлены на мзде, да и епископов митрополит ставит также на мзде”.