Вадомийцы неплохо замели следы. Никаких доказательств и сведений, что официальная Вадома имеет к произошедшему отношения, не было. Никого не поймали. Наш император требовал выдачу виновных у правителя Вадомы. А тот заявил, что за действия банд разбойников он ответственности не несет. Разразился дипломатический скандал, который грозится перерасти в войну.
Это мне рассказал хозяин постоялого двора, в котором я остановилась. Все же такие вести, хоть и государственного значения, скрыть не удалось. Хотя многое было выдумками, сплетнями и слухами, суть уловить удалось.
Поблагодарив за рассказ, я отправилась к себе. Вот тут на меня и накатила волна отчаяния и горя. У меня случилась истерика. Чтобы никто не слышал моих рыданий, пришлось зажать зубами подушку. Потом наступило беспамятство.
Очнулась я к вечеру следующего дня. В дверь стучал хозяин. Он беспокоился, что я до сих пор не спускалась. Увидев, в каком я состоянии, позвал жену. Та напоила меня успокоительным. Пришлось сказать, что в результате этой бойни погибли мои родственники. Кто именно, я не упомняла. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы кто-то знал, что я выжила. Сердобольная женщина уговаривала меня обратиться к представителю императора, который пока исполнял обязанности наместника. Я отказалась.
Я пробыла в этом месте еще два дня, обдумывая, как дальше жить. Как, если эта самая жизнь потеряла смысл? Ни мужа, ни родных – в этом мире у меня никого не осталось.
Все настойчивее приходила мысль о самоубийстве.
Сама я практически не пострадала. Никаких ранений, ничего такого. Небольшое сотрясение не в счет. Вот только теперь я стала обладательницей весьма примечательной шевелюры. Абсолютно седой. То-то хозяин трактира на меня так странно смотрел. Чтобы не шокировать окружающих, пришлось воспользоваться особо стойкой краской, максимально близкой к моему русому цвету.
В кармане я нашла ту самую заколку, которая, можно сказать, спасла мне жизнь. Точнее, бабулино умение спасло мне жизнь. А я даже не знала, что у меня за дар. Его заблокировали, когда я еще не разговаривала.
Наверно, эта мысль и привела меня немного в чувство. Нужно было найти сильного мага, который бы помог снять блок с моего дара. Денег оставалось крайне мало, но я надеялась, что много с меня не возьмут.
Наконец-то я узнала, что обладаю даром целительства. Маг, который мне помогал, крайне удивился. На его памяти я была первым человеком, которому закрывали доступ к целительству. Целителей было мало, потому их ценили, даже если дар несильный. Маг и посоветовал мне отправиться в Школу целителей, находившуюся в Саганионе.
Все сохранившееся семейное имущество отошло к моим малолетним троюродным братьям Йохану и Инвару Долтои. Их родители, также присутствовавшие на моей свадьбе, погибли. Опеку над ними взяла их родная тетка, Вигдис Куншер. Я написала ей. Пришлось раскрыть себя. Попросила только, чтобы она никогда не упоминала, что я жива. И попросила еще об одном одолжении.