На протяжении нескольких месяцев Павел исправно приходил в офис и аккуратно ставил свой параф «генерального», получая за это хоть и небольшое, но ощутимое вознаграждение.
Аппетит действительно приходит во время еды. И теперь он не только с нетерпением ждал обещанного, но и строил далеко идущие планы на светлое и беззаботное будущее.
День не заладился с самого утра. Вначале поругался с начальством, а чуть позже, на почве неразделённого представления о «счастье» и «совести», поссорился с Веруней. Но уже после того, как Сухов зашёл в офис и собственными глазами увидел абсолютно пустое, с разбросанной повсюду бумагой и бегающими по комнатам возмущёнными вкладчиками помещение «Доверия», настроение поменялось. Он даже не заметил, как оказался во дворе своей родной девятиэтажки.
Мысли о новой жизни беспрестанно будоражили его сознание, то и дело возникая в виде ярких образов тёплых кокосовых островов и фешенебельных вилл…
«Всё, саморазрушение, которого я так ждал – свершилось! Теперь-то Верка точно не устоит, – подумал Павел, глядя на рабочих, загружающих в автофургон чьи-то пожитки. – Надо же, телик прям как у меня, «соневский»…
Лифт был занят, и он не спеша поднялся на свой «пятый», на ходу обдумывая варианты увольнения с порядком надоевшей ему работы.
Нельзя сказать, что реакция была мгновенной… Но уже в следующие секунды – покачивающийся шаг и полная растерянность…
Девушка в форме судебного исполнителя, видя явную подавленность Сухова, была предельно тактична: «…Да, понимаю. Но, к сожалению, ваша квартира уже три месяца как продана. Причём непосредственно вами. Вот, пожалуйста, договор и судебное решение о принудительном выселении».
Держась за перила и медленно спускаясь по лестнице, Павел ещё не знал, что ко всему прочему его уже ожидал следователь, повестка от которого лежала в его (теперь уже бывшем) почтовом ящике. И, похоже, теперь Сухова действительно ждало беззаботное будущее… К тому же, обеспеченное государством.
И на то ведь была его… добрая воля.
…За всё время пребывания в колонии никто Павла так и не навестил. Не приходили ему и письма, в том числе от Веры. Сам же он писал ей почти ежедневно, и каждый раз просил прощение за своё легкомысленное отношение к жизни. Когда же письма с отметкой об отсутствии адресата стали возвращаться, писать перестал.
Как-то, незадолго до освобождения, Павлу пришло странное письмо. На гашеном штемпелями почтовом конверте без обратного адреса красовались марки… островных кокосовых Сейшел.
Стандартный лист содержал всего лишь одно аккуратно выведенное почерком Веры слово: «Прости!».
Кот на сутки
Утро для Барсика выдалось не самым приветливым. Шум, крики, звук бьющейся посуды… Перепуганный кот, с вытаращенными от страха глазами, с ужасом наблюдал за всем этим безобразием из-под свисающей шторы. И лишь после того, как квартира