– Разобрался и обо всем забыл?
– Ты вспомнишь. – Свечка мягко провела ладонью по его щеке. – Ты ведь сильный.
– Не помешала?
Громкий женский голос прозвучал совсем некстати, но Свечке хватило выдержки не отдернуть руку. Она медленно повернула голову, посмотрела на стоящую в трех шагах Привереду и неспешно ответила:
– Нет.
Грозный же на появление нахалки вообще никак не среагировал: продолжил напряженно смотреть на Свечку, словно ожидая продолжения разговора.
– Обнимаетесь?
– Болтаем.
– Секретничаете? – Привереда приблизилась на пару шагов.
– Нет.
Свечка опустила руку, Грозный усмехнулся.
– О чем не секретничали?
Упорство, с которым Привереда возвращалась к этой теме, говорило об одном: подсмотренная сценка выбила ее из колеи. То ли жест Свечки оказался слишком неожиданным, то ли слишком неприятным, но факт оставался фактом: Привереда на какое-то время потеряла контроль над собой.
– Так о чем вы шептались?
– О том, что вы не доверяете Грозному, – легко ответила Свечка. – Пошли на поводу у Рыжего, о котором тоже ничего не знаете, и раскололи команду.
– Мы никогда не были командой.
– Мы стали, оказавшись здесь.
– Допустим, – сдалась Привереда. И покосилась на Грозного: – Тебя это беспокоит?
– Когда я очнулся, меня беспокоили ребра. Я их проверил и выяснил, что переломов нет. С тех пор все в порядке.
Свечка рассмеялась, Привереда порозовела, но сдержалась.
– Я видела, как ты снимал одежду.
– Теперь я буду тебе сниться, – прокомментировал Грозный.
– Не слишком ли ты о себе возомнил? – не стерпела Привереда. – В конце концов…
– Что бы я о себе не возомнил, это я возомнил о себе. И тебя никто не заставляет слушать.
Свечка думала, что резкая отповедь вызовет скандал, что Привереда обязательно ответит лысому, но та лишь вздохнула:
– Я всего лишь хотела сказать, что у тебя очень дорогой тельник, Грозный. Цапа потертая, свитер грубый, а тельник – из маринорского батиста с изящной ручной вышивкой.
– И что это значит?
– Ты – адиген.
– Или я ограбил адигена.
– И повесил себе на шею его золотой медальон с Добрым Маркусом? Не смеши меня. – Привереда оправилась от удара и вернулась к ироничному тону. – Ты ничего не помнишь, но характер не изменишь. Я ведь вижу, как ты себя ведешь: единолично принимаешь решения, жестко ставишь на место тех, кто пытается бросить тебе вызов, и заботишься о тех, кто с тобой. Ты адиген, Грозный, хочешь ты того или нет, но ты адиген.
– А у тебя слишком буйная фантазия?
Привереда улыбнулась и ровно произнесла:
– Тебе не нравится моя брошь.
Жакет девушки украшала небольшая, но искусно выполненная роза, в золотых лепестках которой поблескивали три рубина.
– Не нравится, – подтвердил,