Причаститься к писательству что ли?
Способ есть: взять напиться чернил!
И хоть разум еще не окреп,
мысль одну уяснить постаралась:
видно горек писательский хлеб…
(Слава богу, живою осталась!)
Фантастический, призрачный мир
на эстраде творил сам отец.
В мире том был он маг и факир.
И однажды Тебя, наконец,
привели на его выступление.
Вот и он, на него светит рампа,
зал затих, заиграло вступление…
Вдруг раздался крик радостный: «Папа!»
Непосредственность детства являя,
заразила Ты смехом весь зал,
а певец, раздраженьем вскипая,
нервно выплеснул: «Так я и знал!»
……
21 марта 1989 г.
Он не знал, что спустя много лет,
как случился конфуз тот забавный,
всю картину былой его славы
и дорог его горестный след
Ты представишь, надев его маску
и неся в себе дух его гордый,
освежишь потускневшие краски
на прошедших сквозь время аккордах.
Через сердце любимой дочурки,
по ступенькам своих светлых нот
он в печальной судьбы закоулки
новых слушателей поведет.27
……
А тогда, на коленях у мамы,
озорным Твоим детским глазам
экзотическая панорама
непривычных созвучий и гамм
вышивалась в ажурной канве
его песен серебряной нитью.
Зазвучавший в Твоей голове
этот мир стал счастливым открытием.
Но советской эпохи трезвон
заглушал этот голос порою.
Ваша жизнь шла своим чередом.
И когда вы сбирались гурьбою
погорланить эпохе созвучное
пионерскими вечерами,
то вопрос Тебя искренне мучал:
что бы папочке «Взвейтесь кострами…»28
на концерте однажды не спеть?
…Но слишком усталым
и слишком был старым
он для этого марша
и для этой фанфары.29
А Тебе не казалось напрасным
к светлым зорям в шеренге шагать.
Ты, повязана галстуком красным,
с ним готова была даже спать.
Перед сном был другой ритуал.
Не Тобой он придуман, и тщательно
встарь весь род ваш его соблюдал.
Добротой Тебя нежной, внимательной
согревал Божьей Матери взгляд.
И послушные давним традициям,
вы с сестрой с просветленными лицами,
в ожиданьи небесных наград,
слово строгой молитвы твердя,
перед ней на коленях стояли
и знамением крестным себя
при свечах восковых осеняли.
Но эпоха