– Напротив, всё так. Я узнал, по-видимому, настоящий предел своего кимера как ходока.
– Сколько? – встрепенулся Арно, и, когда Иван назвал этот предел, он задохнулся от услышанной цифры и сказал, словно выдавил из себя: – Да, Ваня… Ты – КЕРГИШЕТ!
Иван усмехнулся. Он был чрезмерно доволен и новыми сведениями о своём кимере, и произведённым эффектом на Арно, да и вообще, складывающейся ситуацией.
– Где будем делать первую остановку? – обернулся он к ходокам.
Они плотной кучкой стояли за его спиной, как заслон от неспокойных колонистов, не знающих ещё своей участи: они согласились на переход, но что-то ещё будет… К ходокам вплотную подступили женщины, волей судьбы прошедшие с ними и побочный канал Пекты, и скачки во времени на острове мивакуков, и в колонии.
– В четыре тысячи сорок девятом, на севере Африки… – первой высказалась Шилема и назвала координаты точки зоха в пространстве.
При этом она крепко держала за руку среднего сына Матери, отодвинув её и других детей в сторону.
– Что там?
– Большое поселение.
– Но… – засомневался Иван. – Примут ли там тех, кто решит остаться с ними?
– Примут! – уверенно заявила Шилема и снисходительно добавила: – Я у них не однажды наводила порядок.
Дон Севильяк гыкнул, готовый рассмеяться.
– Тем более, – сказал Иван и осадил дона Севильяка взглядом. – Мы уйдём, а им там жить.
– Я побуду там столько, сколько надо будет, чтобы они прижились.
– Везде-то она наводит порядок! – почти с восхищением воскликнул Арно. – Не от тебя ли пошла мода на диктаторов и тиранов? Как там?.. Порядок – «превыше всего!..» Ваня, высаживай её, только чтобы те, кто останется с ней, не знали, с кем им придётся общаться.
– Я бы точно не остался, – буркнул Джордан и косо посмотрел на Шилему: не дотянется ли она до него.
– А тебе там делать нечего, – быстро отреагировала Шилема. – Сиди в своём Фимане и ругайся со всеми всласть, как ты это умеешь делать.
– Перестаньте!.. – произнёс Иван, но тут же вздрогнул и поперхнулся.
От неожиданности он даже вспотел, так вдруг поразила его догадка о замеченном им уже давно каком-то странном движении по карте времени каких-то невнятных крапинок. Они возникали то там, то здесь, существовали мгновения, чтобы скользнуть в прошлое или будущее и пропадали. Их сменяли другие, отчего временной полигон мелькал, словно от капель дождя, исчезающих сразу после падения. И чем ближе к будущему приближалось облако, тем чаще становился этот дождичек.
И сейчас чисто случайно обратив внимание на одну из многочисленных капель, он увидел в ней бородатого мужичка, сосредоточенно погружающегося в прошлое.
«Это же!.. – вот отчего вздрогнул и вспотел Иван. – Это же ходоки во времени!»
Это они усеяли полотно карты времени своими переходами, появляясь в поле ходьбы, и исчезая при возвращении в реальный мир.
Но