Узнав, что Мегиддо в осаде, и опасаясь его сдачи, союзники решили прийти на помощь правителю Кадеша. Своей вылазкой мы пресечем мятежные настроения в Изреельской долине. Сведения, добытые дозорными и шпионами Тьянуни, невозможно переоценить. Благодаря им я не получу удар в спину и сохраню инициативу.
Переход к активным действиям колесничные войска и пехота встречают с энтузиазмом. Все приказы выполняются беспрекословно, и тройная атака происходит с той же молниеносной быстротой, что и в долине Мегиддо. У вассальных племен правителя Кадеша плохая привычка – они без конца торгуются и спорят, откладывая решение на завтра…
Сопротивление, которое они оказывают, иначе как слабым и не назовешь. Противник очень быстро опускает оружие, умоляя меня о снисхождении и клянясь в верности. Сановники ради сохранения жизни предлагают мне свои богатства, в совокупности 180 килограммов золота и 90 серебра. Что ж, в Карнаке им найдется применение, все пойдет на украшение храмов.
Важное послание разлетается во все концы региона: при малейших беспорядках фараон жестоко покарает любого, кто восстанет против его власти. Остальные трофеи мы собираем тщательно, как должное, и их оказывается много: колесницы, кони, луки, копья и съестные припасы, не говоря уже о пленниках, которым предстоит поддерживать наши укрепления.
В лагере Минмес встречает меня улыбкой.
– Опасность миновала, – объявляю я. – Пусть Антеф огласит хорошую новость. С нашей стороны – ни малейших потерь. А что тут?
– У нас – происшествие, государь.
– Ничего от меня не скрывай!
– Жители вышли из крепости.
– Вы их перебили?
– Нет. Они были безоружны и молили о милосердии.
– Сбежать – ни малейшего шанса. Чем же они руководствовались?
– Причина проста и, думаю, тебя порадует: они боятся умереть с голоду.
22
Начался седьмой месяц осады Мегиддо, однако признаков нетерпения в моей армии я не замечаю. Хорошо питаясь, живя в относительном, но ценимом комфорте, не опасаясь контратаки с тех пор, как сдались три города, составлявшие арьергард правителя Кадеша, солдаты знают, что Мегиддо скоро падет, подобно спелому фрукту. И никто не явится на помощь – мятежный город давно предоставлен самому себе.
Но что происходит в Фивах? Если верить донесениям первого министра, тревожиться мне не о чем. Он твердой рукой управляет столицей, при полном содействии верховного жреца Амона, а население радуется блестящему ходу кампании, отведшей от страны беду.
Мое долгое отсутствие, разумеется, играет на руку честолюбцам. Образуются кланы, меня исподтишка критикуют, сокрушаются по поводу бесконечной осады – и все из-за моей нерешительности перед лицом противника. Почему не иду на приступ? Тут и донесений не надо: я предвосхищаю мысли моих хулителей, как если бы они озвучивали их передо мной.
Царю непозволительно быть доверчивым и слепо