– Ну нет, Миш. Всё же остынет! Я готовилась, – Лариса хорошо знала слабости мужа. Стоило ему лишь испить полбутылочки портвейна и хорошо закусить, как он начинал клевать носом и незаметно для окружающих отправлялся на диван «перекурнуть», как сам выражался, перед подачей основного блюда. Она таила надежду, что если муж хорошо поужинает и заснет, то и в постели делать ей ничего уже не придется.
– Это моя благодарность за предоставленный отпуск во Франции, а потом такое настроение… лето закончилось, скоро на работу выходить… – и нежно прикусив мужу мочку уха, добавила. – Открывай бутылку, будем кутить!
Кутили ровно час. Лариса включила тихую музыку, убрала лишний свет, зажгла ароматные свечи. Через время муж попросил открыть окно, от навязчивого запаха лаванды у него закружилась голова. Пока она открывала форточки, поправляла тюль, задергивала ночные шторы, Михаил, расстегнув на брюках ремень, удобно устроился на диванчике и видел десятый сон. Лариса только усмехнулась: ее план сработал безотказно…
Через два дня муж отбыл в командировку в Питер, заверил, что его не будет целую неделю, посетовал на занятость, но деньги на карту жены перевести не забыл. К новому учебному году Лариса затребовала обновить свой гардероб. Как раз после больницы она планировала отлежаться денька два дома, прийти в норму, а затем немного поднять себе настроение и пройтись по дорогим бутикам торгового центра. Каждый год на школьной линейке, посвященной первому сентября, она красовалась в новом наряде и позировала со школьницами старших классов для памятных снимков в гимназический альбом. Ее праздничный наряд должен затмить всех.
На следующий день в шесть утра Лариса сидела в холодном коридоре городской больницы. Пакет с вещами и тапочками зажимала подмышкой, в руке держала направление и результаты анализов. Бумажки тряслись мелкой дрожью, то ли от холода, то ли от страха. Самого процесса она не боялась, под общей анестезией никакой боли не чувствуется. Больше всего на свете Лариса боялась встретить здесь знакомое лицо. Только сейчас в этом полутемном коридоре до нее дошло, что город, в котором она жила, оказался не настолько большим, чтоб так смело посетить гинекологическое отделение. В таком месте достаточно одной встречи, и к вечеру этого же дня весь близкий круг знакомых за ужином будет обсуждать ее проблемы.
Она сидела тихо, пониже опустив голову, по сторонам вообще старалась не смотреть, особенно на соседок сбоку. Но в шесть утра никто не желал поддерживать разговор, только спрашивали, кто последний, и новенькие занимали удобные позиции возле крашеной стеночки, ожидая своей очереди.
Ее определили на третий этаж во вторую палату. Таких, как она, было семь человек. Медсестра быстро разнесла разовые халаты, собрала направления и велела поторапливаться, переодеваться и подходить к операционному блоку номер три. Лариса первая выскочила из палаты и в