– Ты где была? – спросила Азель.
– Ходила на Зыбун, – ответила Шатин, открывая жестяной ящичек у кровати и откапывая в нем кусок стальной проволоки. Согнувшись вдвое, она наскоро стянула проволокой дыру на колене. Могла бы зашить и лучше, но сейчас было не до того.
– Я тут связалась по аэролинку с Ноэми, что живет дальше по коридору, – говорила Азель, не отрывая глаз от экрана. – Она говорит, что у них на фабрике одна женщина хочет организовать митинг за повышение платы.
Шатин фыркнула. Снова люди занимаются ерундой. Она не собиралась терять времени на подобные глупости. Все эти шепотки о том, что надо протестовать, бороться… Ничего не выйдет, как всегда. Последнее крупное восстание случилось в 488 году, семнадцать лет назад – его затеяла организация «Авангард», а возглавляла некая дамочка, называвшая себя Гражданкой Руссо. Тысячи людей из третьего сословия отдали тогда жизни за эту женщину, запертую теперь на Бастилии. И что толку? Чего они в результате добились?
Осталась только горка пепла, и все.
По Валлонэ всегда бродили слухи о волнениях. Какое-то дурачье все надеялось собрать сторонников, как та Гражданка Руссо в 488-м.
– Не понимаю, что за глупость – протестовать! – сказала Азель.
Шатин вытащила из-под металлической решетки в полу суконный мешок, который прятала под кроватью. Она не опасалась, что Азель увидит. Через несколько часов начинается Восхождение, а значит, сестра все утро не оторвется от своей «пленки».
– Если тебя поймают, мигом отправят на Бастилию, а Министерство аннулирует все заработанные тобою очки – и прощай, Восхождение! – продолжала Азель. – Ничего ужаснее я и представить не могу.
Шатин сдержала так и просившиеся на язык возражения: уж она-то могла представить кары пострашнее. Но сейчас ей некогда было спорить с сестрой о том, можно ли верить пропаганде Режима. Да и без толку все это. В глазах Азели второе сословие – и особенно Министерство – было могущественным, как сами Солнца. Знала бы сестричка, кого Шатин сегодня ограбила.
Она принялась раскладывать содержимое мешка по карманам. И при этом сверялась с мысленным списком, проверяя, не пропало ли что за ночь. В семье жуликов и бандитов трудно что-нибудь утаить для себя.
Девушка знала, как называются некоторые реликвии Первого Мира и для чего они применяются: карандаш, часы, очки от Солнца. Но были здесь и предметы, которые повергали ее в недоумение. Например, пухлая пачка листов, исписанных Забытой Речью. Или тонкий черный прямоугольник на металлической подложке, напоминавший Шатин автономную «пленку».
Переправив в карман последнее сокровище, она сунула опустевший мешок в дыру и поставила решетку на место. Похлопав себя по карманам и удостоверившись, что ничего не выпирает, двинулась к двери.
– Ты куда? – Азель так удивилась,