– Конечно, Оленька, конечно, поеду. Подожди немного – мне станет лучше, и я…
– Тебе не станет лучше, мама! Тебе никогда не станет лучше, если ты сейчас прямо не поедешь со мной!
– Ну-ну, тише, тише! Чего ты волнуешься – я ведь не в первый раз болею.
Она закрыла глаза и задремала. Приехавшая Клотильда тревожно поглядела на заплаканное лицо Ольги.
– А знаешь, что, девочка, пойди-ка ты и поспи немного, бэби требует отдыха, – она многозначительно указала кивком на ее живот.
– Я хотела посидеть с мамой, пока она спит.
– Иди, иди, я буду здесь и скажу, если что понадобится.
Внезапно Ольга почувствовала сильную усталость и прилив легкой тошноты. Вздохнув, она провела рукой по лбу.
– Ладно, только если что-нибудь будет нужно…
– Я сразу скажу, а сейчас – иди!
В середине ночи Ольгу словно что-то толкнуло.
– Мама! – она вскочила и, даже не обувшись, босиком бросилась к комнате матери.
Тихий голос Надежды что-то говорил Клотильде. Успокоенная Ольга собралась, было, вернуться и надеть тапки, но невольно прислушалась и встала, как вкопанная.
– Оля спит? – спросила Надежда. – Это хорошо, я бы хотела побеседовать с вами без нее. Я рада, что вы приехали вместе, вижу, вы любите мою девочку.
– Я ее очень люблю, – сурово подтвердила Клотильда, – и мне больно видеть, как она страдает. Почему вы не хотите успокоить дочь и сделать то, что советуют врачи? Вопрос денег пусть вас не беспокоит – наша семья достаточно обеспечена и любое лечение…
– Нет-нет, что вы, через некоторое время я…
– Не поедете вы и через некоторое время! – отрезала старуха. – Они с Кристофом уже столько лет уговаривают вас, но вы каждый раз находите предлог. Скажите просто, что вы панически боитесь куда-то ехать. Я и спрашиваю: почему? Вам сделают операцию, а потом вы вернетесь обратно, если вам у нас так уж не понравится.
– Нет, – печально отвечала Надежда, – я знаю, что мне не поможет никакая операция, к чему куда-то ехать? Тут могилы дедушки с бабушкой, мамы и моего сына. Нет мне отсюда дороги.
Клотильда горячо возразила:
– Нельзя жить могилами! Вот я, например, – я намного старше вас, вы знаете, скольких близких мне пришлось похоронить за свою жизнь? Но у меня остались живые – дети, внуки. Я навещаю могилы умерших, но всегда возвращаюсь к живым. Что вам мешает быть счастливой рядом с вашей дочерью?
– Совесть, – из груди больной вырвался судорожный вздох, – вас когда-нибудь мучила совесть? Такая, что нет сил жить.
– Совесть? Не знаю. Нет, конечно, мы все не без греха, и я совершала в жизни много такого, от чего испытывала раскаяние, но действительно ли стоит так себя казнить? Я не смею вас спрашивать, но…
– Я виновата в гибели сына, – глухо проговорила Надежда. – Я одна, и с самого начала. Отдалась личной жизни, а его…
Голос ее дрогнул, и она умолкла. Клотильда