Выпад руки, как выпад фехтовальщика, был стремителен. Как молния! Но как остановить клинок у глаза?
Товарищ «красавчика» шевельнулся.
– Сидеть, – не тихо, но не громко, раздался голос, преисполненный холодом металла, заставивший содрогнуться не только того, к кому он обращался, но и многих остальных.
Монстр звука! И установилась в вагоне полная тишина. Никто не читал газету, не гадал кроссворд, и даже музыка на МР3 Digitel audio player была оставлена в сторону. Не каждый день бывает такое состояние ауры пространства.
Как всё относительно в мире этом! Радость и тоска, богатство и нищета, счастье и несчастье, благополучие и мыкание судьбы, верх положения и дно забвения. Как всё переменилось в этом замкнутом пространстве! Власть вмиг перешла от одного короля к другому. Теперь он, недавний невзрачный мужичок, отдавал приказ:
– Вспоминай свою жизнь, вспоминай до этого дня, до этого часа, до этой минуты. Мне хватит одной секунды – ослепить тебя на оба глаза. Вот эта секунда – самая важная, самая главная в твоей жизни. С ней ничто не сравнится. Она разделит твою жизнь пополам. Запоминай, думай, не забывай. Каждый человек достоин своего места под солнцем. Не мешай никому. Держись своего места. Будешь в эту секунду противиться моей воле, и будешь всю жизнь проклинать эту секунду, – холодный металл, вот этот монстр звука, режущий слух и бьющий по сердцу, пронизывал всё пространство, что некоторых да охватит паралич.
«Красавчик» сидел, кажется, неподвижно. Но это кажется. Дрожал каждый мускул, дрожала каждая клетка. Вот этот мужик, которого он хотел унизить всего лишь ради того, чтобы сидеть рядом с незнакомкой, чтобы выглядеть в её глазах таким орлом, в данный момент практически решал его судьбу. И он старался, обезумев от страха, благополучно пережить этот миг, эту секунду.
Не было ветра во всём пространстве вагона. А жаль. А то ветер справедливости загулял бы во всю, и многим освежил бы головы, и заставил бы по-иному посмотреть на этот мир. А может, так и было. Но для «красавчика» и не надо было ветра. Даже тихая рябь на ровной глади спокойной воды, тихий штиль, и этого хватит.
Не дрожала вытянутая рука, не дрожал клинок. А ведь прошла минута. Признак высшего мастерства! И два больших сухожилия у запястья кисти. Признак неимоверной физической силы! И ровный металл голоса, не тихий, но и не громкий. Признак "внутренней" тренированности духа бойца! Достоинство совершенства и гармонии!
А затем пальцы сотворили с ножом нечто акробатическое, но филигранное, ювелирное по точности движение. Брелок, когда-то игравший