С утра поклёвок нет, но поднявшийся дневной ветерок раскачал немного волну, застучали бортовушки, и окуни начали выплясывать по днищу лодки. Неожиданно особо крупный горбач выбивает снасть из рук Сергея и он, не раздеваясь, прыгает в воду. Догоняет вплавь убегающую бортовушку, разворачивается и с моей помощью благополучно забирается в лодку. Ветер усиливается, улучшая клёв, но, вместе с тем, насквозь продувает промокшего друга – у него зуб на зуб не попадает. Приходится сниматься с якоря и возвращаться домой.
Последующие дни я уже один хожу на рыбалку – другу явно надоело это занятие, да и товарищ постарше у него появился. Как-то вдвоем, явно скучая, они забрели ко мне в воду, и Сергей попросил показать, какие у меня черви. Не поняв зачем, я протянул ему банку, а он взял и высыпал наживку в воду, сказав при этом:
– Хватит мелюзгу ловить, пошли лучше утят гонять!
Не раздумывая, бью его кулаком в лоб, и вот мы уже, вцепившись друг в друга, волохаемся в воде. Старшему его товарищу едва удается нас растащить, но к вечеру всё забыто, и мы мирно засыпаем на сеновале.
Я продолжаю ежедневно бегать на озеро (в кои веки можно будет так порыбачить) и, несмотря на уговоры друга заняться ещё чем-то, упорно не поддаюсь. До чего же приятно увидеть ныряющий поплавок, после подсечки ощутить рывки сопротивляющейся рыбы, а по возвращении домой протянуть бабушке увесистый кукан! Как ни странно, ей особенно нравилось то, что мы приносили окуней, хотя чистить их гораздо сложней, но на её лице появлялась улыбка, когда на связке были одни полосатики, и она хвалила:
– Молодец, рыбачок, а вот белую рыбу я не жалую!
Мой друг Серёга хоть на несколько месяцев помладше меня, но имел уже кой-какой опыт общения с девчонками и всеми силами старался привлечь меня к этому делу. Как-то вечером, незадолго до конца каникул, я все же поддался на его уговоры, и мы отправились на посиделки молодёжи, называемые здесь «сумерьками». Когда солнце полностью опустилось за линию горизонта, вдвоём отправляемся в соседнюю деревню, перейдя речку по лавам – длинному мостку, состоящему из широких досок в один ряд с поручнем. У деревенской школы, закрытой замком на лето, на крыльцах и завалинке сидело десятка два парней с девчонками, которые грызли семечки, рассказывали анекдоты, шутили друг над другом. Среди них была и та с озорными глазами, облившая меня водой у колодца. Она сразу же принялась придираться ко мне: то я не так подстрижен, то пропадаю с удочкой на озере целыми днями, ничего другого делать не умея, и ещё ряд совсем неуместных замечаний. Я долго терпел, не догадываясь, почему на меня, как мне казалось, нападают, и, доведенный почти до отчаяния, бездумно повторил слова той писклявой старушки у колодца:
– Надо было взять тебя ещё тогда за …!
На секунду воцарилась тишина. Девчонка, зажав ладонями глаза с брызнувшими слезами, вскочила и побежала мимо школы по тропинке, проложенной прямо по полю вызревшей ржи. Молодёжь не придала этому значения, вновь