Хотя всю ответственность за неудачи флота Мехмед переложил на плечи – и спину! – несчастного Балтоглу, султан отчетливо понимал, что легкость побед венецианцев и генуэзцев объясняется не только мастерством республиканских моряков, но и техническим превосходством их кораблей: посадкой, высотой защитных бортов, скоростью и маневренностью. Поэтому сразу после взятия Константинополя Мехмед II повелел не только нарастить, но и модернизировать турецкие военно-морские силы. К 1470 году к османским портам были приписаны уже 90 тяжелых галер, а на верфях Галлиполи и Константинополя закладывались все новые и новые корабли. К началу правления Баязида II Святого, сына Мехмеда Завоевателя, османы стали по европейским лекалам строить крупные военные суда, не уступающие по своим характеристикам венецианским. Именно в войне со Светлейшей республикой турецкий флот добился первых по-настоящему громких побед, и прежде всего благодаря действиям корсаров и выдающихся османских флотоводцев Бурак-реиса и Кемаль-реиса.
Кемаль родился в Галлиполи, в семье анатолийских турок. Главная османская верфь, находившаяся в те годы в родном городе Кемаля, определила жизненный путь мальчика. Кемаль-реиса и некоторых его коллег часто называют османскими пиратами, но это неверно – свою карьеру Кемаль начинал как капер[14]. Репутация удачливого и отчаянного морехода, полученная молодым человеком на службе во флоте санджак-бея (то есть губернатора) Евбеи, привлекла к нему высочайшее внимание. В 1487 году султан поручил Кемаль-реису оказать военную помощь Мухаммеду XII Абу Абдаллаху из династии Насридов, последнему эмиру Гранады. После падения Малаги он просил османов и мамлюков о поддержке, необходимой для спасения от Реконкисты[15] последнего мусульманского анклава на Пиренейском полуострове. К несчастью для Насрида, его мольбы остались без должного внимания – две крупнейшие исламские империи были слишком заняты, воюя друг с другом. Впрочем, Баязид II рассматривал возможность высадки, при поддержке местных морисков[16], крупного десанта в Валенсии, но в итоге предпочел сосредоточиться на проблемах собственной державы, а спасать в Иберии репутацию Османов как лидеров исламского мира доверил тридцатипятилетнему Кемаль-реису.
Османский экспедиционный корпус под его командой отбил Малагу и занял близлежащие деревни. Добиться большего, не располагая силами, достаточными для продвижения вглубь полуострова, было невозможно, и Кемаль-реис занялся хорошо знакомым и привычным ему делом – налетами на прибрежные поселения и грабежами христианских судов. На Корсике, Балеарских островах и даже в окрестностях итальянской Пизы Кемаль захватил множество пленных, после чего вновь обрушился на берега Андалусии. Здесь, в бесплодных попытках помешать продвижению испанцев,