– Нет. Никаких.
Он чувствовал себя уставшим. Время, проведенное в сумрачном доме, оказало негативное влияние на его здоровье. Он спросил:
– Что насчет отношений между умершим и девушкой?
Гарднер покачал головой.
– Никаких отношений не было. Так нам сказала Элеанор Бэйл.
Найквист заволновался: она сказала ему, что Кинкейд был ее настоящим отцом. Правда это или нет, он сохранит это признание в секрете. Пока.
– Она лишь сказала, что он был старым другом семьи. – Гарднер посерьезнел. – Итак, позвольте уточнить, вы не видели, как Элеанор Бэйл вонзила нож в этого Кинкейда?
– Конечно, нет. Не видел.
– Вы уверены?
– Ну…
– Вы ведь упали в обморок, верно? Как старушка в викторианском романе.
– Я закрыл глаза на одно только мгновение, вот и все.
– Печально.
Найквист почесал щеку.
– Она не делала этого, Гарднер.
– Нет?
– Она не такой человек.
– Что же, думаю, я согласен с вами. – Инспектор сделал каменное лицо. – На этом ноже полно отпечатков, в том числе и ваших.
Найквист нахмурился.
– Я забрал у нее нож.
– Значит, он был у нее в руке?
– Да, я думаю, она… она подняла его, после… после того как этот человек…
– Вы думаете, что это самоубийство, не так ли?
Найквист не знал, как лучше ответить. Все, что он мог вспомнить, – это пустая, черная дыра и несколько мгновений тьмы.
– Вы так думаете?
– Да, он убил себя.
Найквист не знал, солгал ли он или сказал правду. Оба варианта могли быть правильными.
Гарднер разочарованно покачал головой.
– Трогать нож было…
– Я знаю. Я не подумал.
– Найквист, это ведь правило номер один – не загрязнять место преступления.
Двое мужчин смотрели друг на друга, и ни один не желал уступить противнику.
Гарднер вздохнул и бросил на стол латунный ключ.
– Это вам о чем-нибудь говорит?
Похоже, это был ключ от гостиничного номера, с изображением пятиконечной звезды и номером 225 на брелке.
– Мы нашли его у тела Кинкейда.
Найквист сказал правду: он никогда его не видел.
– По поводу другого человека, которого вы будто бы видели… – сверился с записями инспектор. – Прежде чем войти в дом. Это была размытая фигура в сером?
– Я видел ее лишь мельком. Возможно, я ошибся. Она стояла возле дома, прямо в сумерках.
– Мужчина или женщина?
– Не знаю. Было…
– Было очень туманно. Конечно, я понял. – Гарднер грохнул по столу папкой. – О Господи, распятый на красно-золотом неоновом кресте, – жизнью его заклинаю вас дать мне один уверенный ответ.
– Я не думаю, что есть один…
– Что один?
– Один ответ. Время было очень запутано.
Гарднер задумался.
– Время… да. Конечно. Великое и непостижимое.
Найквисту ужасно захотелось пить. В горле пересохло. Воспоминание