К десяти часам город выпьет тысячи литров кофе, съест сотни бутербродов и выскажет немало мнений. Город занят делами. В это время дня, он успешно продает и не менее успешно покупает. Оказывает услуги, дает неплохо оплачиваемые дружеские советы, при этом не забывая поглядывать на часы, висящие на бетонной офисной стене. Город ведет сложные переговоры, решает споры, ломает и чинит.
Иногда я сбегаю из города. На пару дней. Город не замечает отсутствия. Точно также он не замечает присутствия. Ему все равно. Он равнодушен. Иногда мне кажется этот увалень даже рад избавиться от нескольких тысяч надоедливых и вечно ворчащих жителей, они вредны для его пищеварения.
У меня есть особое место, о котором я ни за что не признаюсь городским друзьям и приятелям.
Чуть больше часа, вдоль зеленеющих холмов на скором поезде, в компании модного журнала, стакана холодного лимонада и любопытных взглядов.
Деревенские всегда смотрят на тебя иначе. Их взгляды устремляются в глубь моих глаз, они зрят в корень. В городе смотрят вскользь, обращая внимание лишь на твои туфли из последней коллекции, прическу и тон губной помады. Город взирает оценивающим взглядом эксперта. Деревне все равно во что ты одет, лишь бы это не боялось грязи, пыли, было непромокаемым, удобным и непременно из натуральной ткани. Кстати, о натуральности.
В деревне вы никогда не услышите – это натуральное молоко или заверения в том, что эти овощи непременно домашние, органически выращенные и прочую модную чепуху. Деревня не приемлет другого. Здесь это само собой разумеется. В деревне не существует подделок.
Подделки – это городских рук дело.
От нетерпения я слишком часто поглядываю по сторонам и ерзаю ногами под мягким сиденьем. Кстати, я обута в мягкие тапочки, от чего ноги приятно щекочет. Соломенная сумка, белоснежное льняное платье. Бледная кожа. Из косметики лишь тушь для ресниц и увлажняющий крем.
Поезд делает остановку. В вагон с кондиционером врывается поток горячего воздуха с примесью пыли. Я стараюсь не вдыхать. Ловлю несколько неодобрительных взглядов. Похоже мой носик все же сморщился. Самое лучшее решение – рассмеяться. Лица деревенских подхватывают улыбку брезгливой городской девушки.
Жанна меня не ждет. Она любит сюрпризы и я потакаю этой любви.
Мы познакомились, когда я была совсем ребенком. Мне было лет шесть, в наши края только что пришло лето, я была готова к разного рода приключениям.
Кэрри, сославшись на продолжительную головную боль, а также на то, что я отбираю у нее лучшие годы, собрала увесистый чемодан и посадила меня на поезд. В деревню. К отцу.
Когда я вспоминаю об этом сейчас, безумно горжусь той маленькой Николь, мне не было ни капельки страшно, я была уверенна жизнь позаботится обо мне, как следует. С нетерпением, которое присуще всем шестилетним девочкам, я ерзала на широком кожаном кресле,