– Да у меня кусок в горло не лезет, – сказал Никита и взял аппетитное крыло с поджаристой корочкой.
– Как ты понимаешь, пока я ничего не могу гарантировать, – продолжал Коврин. – У бизнесменов своя логика, не исключено, что мои выкладки ошибочны.
Никита растерянно заморгал, но второе крылышко помогло справиться с негативными эмоциями.
– Но я думаю, что все пройдет как надо.
– Правда?
– Надеюсь. Значит, если ты не против, сейчас мы обсудим детали, на следующей неделе я поеду в Москву.
– Мне с вами надо?
– Нет, это только помешает. Мой бизнесмен не любит вступать в контакт с незнакомыми людьми.
Никита заволновался:
– Но вы же не сумеете… вы не сможете все ему правильно объяснить.
– Я попытаюсь, – усмехнулся Коврин. – Ты подготовишь для меня все необходимые материалы, расскажешь мне, что к чему.
«И ничто не помешает тебе выдать изобретение за свое собственное и пристроить его, забыв обо мне», – мысленно закончил за него Никита. Неприятное подозрение пришлось срочно заесть третьим крылышком и запить пивом.
Коврин словно прочитал его мысли:
– Можешь не волноваться. Я напишу тебе расписку, что ты лично передал мне материалы и являешься законным обладателем всех прав на изобретение.
Никита заулыбался. Он понятия не имел, будет ли иметь такая бумажка какое-нибудь значение, если придется отстаивать свои права в суде. Но ему так хотелось верить Коврину…
– А теперь давай обсудим условия.
– Какие условия? – не понял Никита.
– Что значит – какие? Сколько ты собираешься запросить за свою идею?
Решить такой сложный вопрос без четвертого крыла было никак не возможно. Четвертое крыло не помогло. Пришел черед пятого, за ним шестого. Никита жевал и думал, думал и жевал, а Коврин молча пил пиво и смотрел на него.
– Не знаю, – наконец признался Никита. – Я… как-то не думал об этом.
– Плохо, что не думал.
– Ну я… надеялся, они сами что-нибудь предложат.
– Сейчас так нельзя. Везде спрашивают, сколько ты желаешь получить.
– Откуда я знаю?
– Надо знать. Ладно. Постараюсь сделать так, чтобы все прошло без обмана.
Никита от души поблагодарил. А потом сообразил, что благодетелю должен причитаться процент.
– А как же вы?
– Что я? – удивился Коврин.
– Вы тоже должны получить что-то. Наверное, нам надо обсудить вашу… долю.
– Доля – это громко сказано, – засмеялся Коврин. – На самом деле мое вознаграждение – не твоя забота. Это задача моего московского приятеля. Спасибо за беспокойство.
Никита зарделся как маков цвет. Теперь он понимал, что чувствовала несчастная Золушка, когда рядом с кучей бобов и чечевицы появилась фея. У его феи не было длинного пышного платья, да и волшебной палочки в руках не наблюдалось, но тем не менее фея была стопроцентной.
Никита