– Пойдем, Антон. – Ира взяла мальчика за руку, и он молча пошел за ней, но перед самой машиной неожиданно выдернул руку из ее ладони и громко сказал:
– Я хочу с папой.
– Мы поедем с дедушкой, Антон, а папа поедет рядом, и мы будем говорить с ним по рации. – Ира наклонилась к нему и взяла его за плечи, но мальчик оттолкнул ее.
– Нет! – крикнул он. – Я поеду с папой!
Мишка, уже успевший залезть в машину, высунулся снова, чтобы посмотреть, что происходит, – а мальчик запрокинул голову, чтобы видеть наши лица; все мы – четверо взрослых – стояли вокруг него, ему мешал глухо застегнутый под подбородком капюшон, и он выгнул спину, чтобы удобнее было смотреть на нас, – это была почти угрожающая поза, он стоял со сжатыми кулаками, но не плакал, глаза у него были широко раскрыты, губы поджаты, он оглядел нас медленно, одного за другим, и еще раз крикнул – очень громко:
– Я поеду с папой! И с мамой!
– У него была сложная пара недель, – сказала Ира вполголоса. Сережа сел на корточки возле сына и начал что-то говорить ему, видно было, что он растерян и сердит, мальчик не слушал его и яростно мотал головой, туго упакованной в капюшон, и тогда я сказала:
– Борис Андреевич, верните мне ключи, Мишка, вылезай, мы поедем на Витаре, а Ира с Антоном сядут к Сереже.
Мальчик немедленно повернулся и, схватив Иру за руку, потащил ее к машине; Сережа беспомощно посмотрел на меня и сказал:
– Только до Твери, Анька, а потом пересядем.
Я кивнула ему, не поднимая глаз, и протянула руку за ключами от машины. Папа Боря подошел ко мне поближе.
– Анюта, может, я поведу, темно уже, – спросил он, и я ответила – сразу, не дав ему закончить фразу:
– Это моя машина, я вожу ее пять лет, и сейчас поведу ее тоже я, и хотя бы об этом мы спорить не будем, ладно?
– Она прекрасно ездит, пап, – начал Сережа, но я прервала его:
– Давайте не будем больше терять времени, открой, пожалуйста, ворота, и поехали наконец, – и села за руль. Как я ни старалась бесшумно закрыть водительскую дверь, она все равно оглушительно хлопнула.
– Жесть, – сказал Мишка с заднего сиденья. Я поймала его взгляд в зеркальце заднего вида и постаралась улыбнуться:
– Похоже, это будет та еще поездочка, Мишка.
Пока Сережа открывал ворота, папа Боря подошел к Лендкрузеру и громко крикнул Лене в открытое окошко:
– Значит, так, Ленька, едем паровозом, рации у тебя нет, поэтому смотри, не теряйся. Выезжаем на Новую Ригу, а потом по большой бетонке на Тверь, при хорошем раскладе через полтора-два часа доберемся. Деревни проезжаем без остановок, никаких пописать ребенку – если что, пускай в штаны писает. Если все-таки потеряетесь – встречаемся перед въездом в Тверь. И да, все смотрим заправки – если что-нибудь будет работать, нам пригодится все топливо, которое мы сможем купить по дороге, – в Анькину машину вашу солярку не зальешь. – Если Леня что-то и ответил ему, я уже этого не услышала из-за шума работающих двигателей; папа