И неожиданно он успокоился. Почувствовал какую-то уверенность в том, что всё будет хорошо. Как будто машина шептала ему: «Не бойся, я выдержу». Эйвери вытер слёзы и сел. Маленькие бутоны на цветке уже начали распускаться. Эйвери дотянулся до выключателя и зажёг лампочку. В каюте стало немного уютнее. За стеклом иллюминатора мутнела зеленоватая вода. Минуты тянулись, как дни, и всё напоминало страшный сон. Он оказался заперт в собственном творении, падающем на дно океана. И навряд ли кто-то знает об этом. А если и знает, какой ему с этого прок: как они смогут поднять его. Поборов новый приступ тошноты, Эйвери встал и направился в центральный отсек.
Он внимательно оглядел все панели и индикаторы. Это было его молчаливое царство, в котором он ничего не понимал. Однако если поймёт – будет спасён. Но всё вокруг было мертво. Вернее, оно казалось мёртвым, но только на поверхности – в его глубине таилась жизнь, первозданная энергия, запечатанная Создателем (в частности и самим Эйвери) и ждущая пробуждения. Он знал, что рано или поздно Faith-2101 позволит ему оживить себя. Она проснётся и спасёт их обоих. Он ощутил удар. Подлодка опустилась на самое дно.
Спустя полчаса опасливых прикосновений в приборам, Эйвери сдался и вернулся в каюту, где всё ещё горел свет. По пути заметил на полу что-то блестящее: его зажигалка. Он вздохнул и подобрал злополучную вещицу. Сунув её в задний карман, Эйвери сел на койку и уставился на цветок герани.
Он впивался взглядом в нежные, будто фарфоровые, лепестки, бархатистые листья, втягивал ноздрями свежий запах. Всё это приносило ему успокоение, и понемногу он отошёл от первоначального шока, который, как он внезапно ощутил, продолжался до этого самого момента (всегда ощущаешь, как что-то закончилось только после того, как оно действительно закончилось). Теперь Эйвери просто сидел на койке и ласково смотрел на цветок, принесённый сюда его возлюбленной. Она как будто знала, что нужно было его принести. Эйвери в душе рассмеялся от мысли, что всё это может быть предрешено его судьбой.
И вдруг он увидел подлодку, наконец увидел её такой, какой она была: живой, дышащей, свободной. Здесь сосредоточилась вся бурлящая и клокочущая жизнь планеты, заточённая в жёсткий металл. Совсем не зря её нарекли именем Faith (вера). За стеклом медленно, словно в полусне проплыл окурок. Инженер узнал свои сигареты и ухмыльнулся.
Он ещё раз прошёлся в центральный отсек, проведя рукой по гладким стенам машины. «Привет!» – шепнула она. Или ему показалось? Он остановился и прислушался. Тишина. Сквозь толщу воды не проникало ни одного шороха, ни одного отзвука наземной жизни. Здесь было самое спокойное место в мире. И в этой тишине пробудился звук: сначала тоненький, совсем далеко, он приблизился, раздавался