Мы останемся. Наталья Касаткина

определенно не Месси. Уловить 10 движений крохи за 24 часа – для меня реальная проблема. Заходя в кабинет, я решаюсь играть «на дурочку». Идиотская идея позитивного мышления обволакивает мой мозг. Я ложусь на кушетку, мне напяливают датчки и дают в руку пластиковую ручку. При каждом шорохе моего малыша, я должна щелкать кнопкой. Мой внутренний невротик счастлив. Невольно я вспоминаю фразу: нервный не тот, кто щелкает ручкой, а тот, кого это бесит. Ближайшие 20 минут я решаю не нервничать, хоть и понимаю, что за столь короткое время мне вряд ли удастся нажать на кнопку хоть раз. И тут, да благословит Господь Луизу Хей, Юля реагирует на затянутый на животе ремень. Она пинает меня раз, потом еще раз, потом то ли – устав, то ли -разочаровавшись, отворачивается. Я трижды щелкаю, СТОП, СНЯТО!

      «Отличные данные, – заключает врач, – можно выписываться». Я выписываюсь и спешу поделиться хорошими новостями с Еленой Николаевной. Лебедева читает выписку с дневного стационара, улыбается и выдает мне направление на КТГ.

      – В смысле?! Я же только что его делала?!

      – Где? – недоумевает Лебедева.

      – Так в стационаре! Вы же меня для того туда и положили!

      – В выписке ничего не сказано, никаких данных нет. Ты, наверное, что-то перепутала.

      В ярости я выхватываю направление и отправляюсь на четвертый этаж женской консультации. Врач на больничном, медсестра скрылась в бесконечных лабиринтах белых коридоров. Я стою среди людей, которые видят меня в первый раз, и чувствую, как снова схожу с ума. Меня здесь никто не помнит, результатов моего обследования нигде не найти. Чтобы не рехнуться окончательно, я спускаюсь вниз и решаюсь пройти процедуру КТГ снова.

      На этот раз события развиваются, отнюдь, не по счастливому сценарию. Датчиком Юлю уже не удивить, она продолжает мирно спать. После 30 минут тишины аппарат выдает мне длинную ленту с почти прямой линией. В конце вывод: 6 баллов из 12 – практически хана.

      Моему ребенку угрожает опасность, меня снова кладут в стационар. Уже не дневной, а самый настоящий круглосуточный. Мне даже не дают съездить домой за вещами, прямо из поликлиники меня переводят в соседнее здание и определяют в палату 505.

      То ли – Лебедева там что-то чиркнула в бумагах, то ли – я в принципе дама везучая через край, но мой лечащий врач в этом отделении патологии снова заведующая. Какая, мать его, честь! Радует одно – палата одноместная. Ко мне никого не подселят, я уже не в состоянии ни с кем разговаривать. Да и какой смысл? Я выйду, и через 2 дня меня и здесь никто не вспомнит. Мне назначают очередное УЗИ и третье по счету КТГ за последнюю неделю.

      Потом будет еще четвертое и меня отпустят домой. Узистка не найдет у Юли никаких патологий кроме низкой массы тела, а медсестра с ремнями, датчиками и щелкающими ручками задолбается наблюдать за бесконечным сном моей малышки. Я кое-как наберу 8 баллов и меня буквально выпихнут на улицу. Это будет самый счастливый день в моей жизни.