Марина Павловна побледнела, а мама Артура заметно напряглась.
– Да? И что же она сказала?
И я, и Марина стали судорожно прокручивать в мыслях весь сегодняшний день. Где же мы успели накосячить?
– Я не могу такое повторять. Это очень плохо слово.
– Но маме ведь ты можешь сказать? Обещаю, что не буду ругать.
– Точно не будешь? – переспросил Артур.
– Тебя – нет, – ответила она таким тоном, что мы поняли, кто именно сейчас отхватит знатных люлей.
– Я на ушко скажу.
Мама наклонилась, малой ей что-то шепнул. Лицо мамы стало пунцовым.
– Что, прямо так и сказала?
– Ага, – кивнул Артур.
– Так, подождите, – затараторила Марина. – Мальчик что-то придумывает.
– Вы хотите сказать, что мой сын врёт? – пошла в контратаку мамаша. – Да я вам такую рекламу устрою! Персонал нерусский, педагоги матерятся!
Я понимала, что ситуация выходит из-под контроля.
– Артур, какое слово сказала Марина Павловна?
– Не заставляйте моего сына повторять за вами гадости!
– Ты сказала «сука», – радостно сообщил Артур, глядя на Марину. Получив индульгенцию от матери, малой решил пользоваться ею по полной.
– Это, по-вашему, нормально? Я сделаю так, чтоб вас уволили и нигде, даже в самом захудалом уголке Российской Федерации не приняли на работу даже поломойкой. Вас нельзя подпускать к детям!
– Артур, а когда Марина Павловна это сказала? – пыталась я всё-таки разобраться.
– В столовой за ужином.
– Артур, я вот тоже была с вами за ужином и не помню, чтоб Марина Павловна такое говорила. В какой именно момент она это сказала?
– Она сказала, чтоб мы пили, сука, компот!
Мне показалось, я начала понимать, в чём дело.
– Артур, а из чего был сегодняшний компот?
– Из фруктов.
– Не просто из фруктов, а из сухофруктов. Артур, Марина Павловна сказала, чтоб вы пили компот из сухофруктов, так?
– Ну да, – подтвердил малой. – Мама, видишь, няня тоже ругается.
Домой я спешила как никогда. Мне хотелось увидеть Оксану. Осознание этого удивило меня и немного испугало. Подруг у меня особо не было. Когда все девочки играли в Барби, я таскалась с младшим братом. Из-за этого довеска никто не хотел со мной дружить. Поэтому я привыкла быть одна.
Купив в магазине шоколадку, я поспешила домой. Блин, а вдруг она не ест шоколад? Я даже не додумалась вчера спросить.
Комната встретила меня кладбищенской тишиной. Лишь старые советские часы тихонько кряхтели у окна. Я расстроилась, что Оксаны нет дома. А потом разозлилась на себя из-за того, что расстроилась.
– А, это ты, – разочаровано протянул герой-любовник, заглянув к нам в комнату.
Я заварила себе чаю, без энтузиазма поела шоколадку и отправилась спать.
Диван скрипел и пытался сделать мне вскрытие ржавыми пружинами. Уснуть не получалось. В голову снова стал лезть Тихон. Ну вот зачем