По традиции на следующее утро после похорон нужно нести на могилу поминальный завтрак. И хоть ду́ши внуков бабы Мани кривились от любых ритуалов, они поехали на кладбище, заодно, Саша собиралась взять горсть земли для церковного отпевания. Холмик свежей глины с венком «от внуков» и тремя букетами осенних цветов был расположен в конце кладбища. «Далеко от мамы», – с сожалением подумала Саша. Она хорошенько огляделась, выискивая приметы, чтобы в дальнейшем не путаться в поисках. Легче всего было ориентироваться по абрикосовым деревьям, посаженным в ряд от одной лесополосы до другой. Вороны, нахально сидящие на крестах и памятниках совсем близко, предвкушали поживу, но Саша, глядя на их крупные тела, решила отдать еду первому встречному. Встреченных было двое – пожилые мужчина и женщина медленно шли, разглядывая памятники. Женщина приняла сверток из рук Саши и перекрестилась, спросив прежде имя умершей.
Гоша привез сестру к церкви, а сам уехал в свой магазин. В церкви шла служба. Немногочисленные прихожане сосредоточенно внимали батюшке. Саша на цыпочках подошла к прилавку, где продавались иконки и крестики, и купила пять свечей.
– Обязательно поставьте себе «за здравие», – порекомендовала довольно молодая служка.
«Стыдновато себе заказывать здоровья. Это должен кто-нибудь другой попросить за меня. Бог сам знает, чего я стою», – подумала Саша. Одну свечу, она воткнула в узелок с землей и поставила его на поминальный стол. Еще одну она зажгла в память о матери, а три остальные поставила перед иконами Спасителя, Божьей Матери и Николая Угодника.
Саша не понимала, насколько глубока ее вера, но, посмотрев на иконы, представив мучения Христа и услышав певчих, она бросилась в омут совести, который, казалось, не имел дна. Слезы бежали по лицу и скатывались на воротник черной водолазки. Остановить их – она знала – не сможет, как нельзя изменить свои прошлые поступки. Старушки заметили ее горе и не стали шипеть за непокрытую голову.
Узелок с землей нужно было отнести обратно на кладбище. Теперь, уж никуда не спеша, Саша проведала могилки матери и деда Тимофея – мужа бабы Нюси. Ноги так устали, что чувствовался любой мелкий камешек через подошвы туфлей. «Приду домой и завалюсь спать», – мечтала умиротворенная Саша, бредя к автобусной остановке.
– Па-ра-зит, – словно раскачивая слово на качелях и выползая из резко растворенной двери, так, что чуть не зашибла Сашу, сказала Нюся.
«Опять нелады», – подумала внучка, вздохнула и остановилась.
– Уже яку́сь бабу прыволо́к.
В природе все стихии зреют постепенно: вулкан долго копит силы, чтобы потом в одно мгновение извергнуть лаву; где-то на просторах рождаются ураганы и гонят разрушительные волны океанов; Саша вошла в дом к отцу не из бестактности, а из-за накопленного негодования.
Она услышала какой-то шорох в боковой